Записки рекламщицы, или Безмолвная революция, которую совершили женщины, а мужчины даже не заметили. Дарья Горина
у нас никто таким не занимается. Раньше это вообще было в порядке вещей: беременную легко уволят, и никто ей не заплатит отпускные. Все работают в черную и серую, малый и средний бизнес еле выживают. Поэтому не защищен никто в равной степени: как мужчины, так и женщины. Сейчас ситуация стала намного лучше, но, опираясь на прошлый опыт, сложно поверить, что тебя действительно видят как профессионала и только, – Аня попросила новый графин имбирного чая.
– И все-таки ты не должна его приравнивать ко всем. Это твой опыт, но не его. Если даже раньше тебе встречались придурки, это не значит, что все такие! – оптимистично заявила Molly.
– Я думаю, он сам не понимает и не признается себе в том, что я ему нравлюсь. Мне кажется, он не замечает, как смотрит на меня при всех, но другие-то замечают, – Аня подтянула сползающее полотенце.
– Да мне тоже всегда приходилось доказывать, что я не просто красивая. Я женщина, ношу каблуки, могу одеться сексуально и распустить волосы, могу накрасить губы красной помадой, но не потому, что хочу привлечь к себе внимание. Мне хочется выглядеть так, потому что это отражение моего внутреннего состояния, моего настроения. Страшно быть самой собой. Смелость – не думать, что о тебе подумают, – на одном дыхании выпалила Molly без ошибок.
– Как говорила Мишель Обама: «Вам нужно быть в два раза лучше всех, чтобы достичь хотя бы половины того, что есть у них». Она говорила про темнокожих, но, кажется, это подходит к красивым девушкам как нельзя лучше.
– Красота как меньшинство. Ты не хочешь покурить? Я бы вышла на свежий воздух! – предложила Molly, которая сама не курила, но любила выйти с подругами на улицу за компанию.
– Пойдем, – согласилась Аня.
Они оделись и вышли на улицу. Аня достала ментоловый Vogue и закурила.
– У тебя наверняка тоже было такое. Я говорю: «Давай посмотрим отчет вместе», а он слышит: «Давай посмотрим вместе фильм». Я прям вижу, когда у него отключается мозг, он смотрит на мои губы и совершенно не слышит, что я на самом деле говорю. И начинаются пошловатые шуточки с фантазиями о моей личной жизни, о которой он, кстати, ничего не знает, но ощущение, что постоянно об этом думает. Причем фантазии его ничего общего с реальностью не имеют. Тебя, Molly, наверное, представляют с плеткой в кружевной маске, черных перчатках в мелкую сеточку, на высоченных шпильках и в чулках. Хотят, чтобы ты наказала их.
Molly рассмеялась, а потом ответила:
– Je ne sais pas, я об этом никогда не размышляла. Мне все равно, что обо мне думают, по крайней мере о моем внешнем виде. Но, конечно, они фантазируют, я же француженка! В их представлении я пью только красное вино, ем устрицы и курю длинные сигареты. Но я не люблю красное вино и не курю, а на устрицы у меня аллергия.
– Точно думают, поверь мне. Знаешь, Molly, неприятны не люди, которые пристают, а обстоятельства. Я же тоже человек, и мне иногда, может, хотелось бы ответить взаимностью и поддаться на ухаживания, но я понимаю, что работа для меня важнее, хотя в итоге все летит в тартарары.
– Куда?