Любовь и диктатура. Евгений Николаевич Гусляров
он велел своему семейству, Екатерине, учителю (praeceptor), по имени Готфриду Вурму, и остальным горожанам шествовать следом за ним, отворить ворота, и предстал в таком порядке пред палаткою Шереметева, прося о помиловании. Вручив ему Библию на Славянском языке, он стал уверять его, что он, приобретши уже раньше известность своими переводами с этого языка, и впредь может оказать его царскому величеству важные услуги. Шереметеву эта выходка понравилась, он обещал ему сохранение жизни и содержание, и пропустил всю эту толпу, как на смотру, мимо себя.
Христиан Август, великий герцог Ольденбургский. Известия о царице Екатерине Алексеевне. Из ольденбургского великогерцогского архива // Русский архив № 1, 1904. С.372
Жители города, чтобы снискать милосердие Шереметева, решили послать к нему пастора своей церкви. Монсеньор Глюк в сопровождении своей семьи и в роли скорее просителя, чем парламентёра, отправился к этому генералу в его лагерь. Под словами «со своей семьёй» нужно понимать: со своей женой, детьми и слугами. Он был очень хорошо принят русским генералом, который нарисовал великолепную картину счастья народов, живущих под властью такого великого монарха, каким был Пётр I, а затем похвалил жителей Мариенбурга за их решение покориться. Он многое им обещал и выполнил из этого то, что пожелал.
Вильбуа. Рассказы о российском дворе. // Вопросы истории. №12, 1991
Благообразная Екатерина не могла не броситься ему в глаза и не дать ему повода спросить, кто она такая? Суперинтендант отвечал, что он её воспитал, как найдёныша (Findling) и несколько дней тому назад выдал замуж за драгуна. «Всё равно, – возразил Шереметев, – она моя и останется у меня; вы же все прочие отправитесь в Москву, где о вас позаботятся».
Христиан Август, великий герцог Ольденбургский. Известия о царице Екатерине Алексеевне. Из ольденбургского великогерцогского архива // Русский архив № 1, 1904. С.372
Я не буду подробно описывать, что он (фельдмаршал Шереметев) сделал, когда овладел городом. Эта тема не относится к моему рассказу. Скажу только, что он поступил, как тиран, воспользовавшись своим правом победителя, и взял Екатерину в качестве военнопленной, чтобы включить её в число своей челяди. Она выделялась своей красотой и своей пышной фигурой, поэтому он и выделил её среди других членов семьи священника во время своей торжественной речи. Неудивительно, что, узнав, что она была служанкой, он решил взять её себе против её воли и, невзирая на укоры монсеньора.
Вильбуа. Рассказы о российском дворе. // Вопросы истории. №12, 1991. С. 142
Она была очень крупной и полной, вовсе не красивой, но очень любезной; её глаза – большие и чёрные, а рот очень красив.
Хакобо Фитц Джеймс Стюарт, герцог де Лириа-и-Херика. Донесение о Московии в 1731 году // Вопросы истории. №5, 1997. С. 86
«Катерина не природная и не русская, – говорил в 1724 году своим приятелям (среди которых, естественно, нашелся доносчик) отставной капрал Ингерманландского полка Василий Кобылин, – ведаем мы, как она в полон взята, и приведена под