Здесь тоже водится Абсурд. Андрей Юрьевич Крехов
предназначенная для того, чтобы не допустить чужие авто на нашу территорию.
– О-на как! Я такое последний раз в Морфлоте видел, когда на Сахалине служил. Тогда часто у наших берегов японская подлодка ошивалась и все свой бо́ллард высовывала. Значит, охренительный столб, говоришь… Полезная штука… Типа шлагбаума, только в вертикальном расположении. Полезная… Ничего тут не скажешь… Полезная штука БЫЛА БЫ, если бы улица имела статус не сквозной! А так что от нее толку? Кто захочет, тот с другой стороны улицы к нам заедет.
– В конце нашей улицы установлен такой же боллард!
– Офигеть! Вот это да! Хоть желание между ними загадывай! Ведь обязательно сбудется. Не, ну, круто! Так облагородили нашу улочку, что даже приятно. Но с каких небес на нас снизошла манна небесная? Как же это все произошло? За чей счет этот банкет?
– Все очень просто. Добросовестные жители улицы скинулись на эти чудеса техники. Та половина улицы – на свой боллард, а наша часть – на свой. Вот так.
– Вот вы молодцы! Для общего блага опустошили свои карманы. Я вами горжусь! А говорят еще, что у богачей нет совести. Люди все-таки злые! Такого наговорят, такого нафантазируют, а в жизни-то все по-другому. И у богачей ИНОГДА обнаруживается человечность и благородство. Как сказал классик: «Ах! злые языки страшнее пистолета…» – разглагольствовал Василий, сопровождая каждое свое предложение причудливым движением рук.
– Спасибо, Василий, за теплые слова. Я, в сущности, навестил тебя, чтоб поздравить с тем, что у нашей улицы появился надежный охранник, и сообщить, что в ближайшее время тебе необходимо выплатить сто пятьдесят тысяч рублей «Хренотдашьбанку».
– Ох уж эти языки… Врут!.. Нагло врут люди!.. Что?.. Что, извините… вы сказали?..
– Альберт, будь добр, – обратился «дрессировщик» к одному из своих телохранителей, – повтори Василию еще раз то, что я сказал, и выдай ему предписание о выплате банку.
Продублировав речь своего хозяина, Альберт всучил Василию документ в шуршащем пластиковом пакете и похлопал дружелюбно по плечу.
– Это розыгрыш? Куда мне улыбаться? В очки твоих верных псов? Или куда? Что за фигню ты сейчас сморозил, толстосум? Ты хочешь сказать, что этот убогий столб стоит сто пятьдесят кусков? У тебя крыша поехала?..
– Ты язык свой прикуси! А то тебе еще на стоматолога придется тратиться, а он нынче недешево стоит, – сказал угрожающе второй охранник, подойдя ближе к Василию.
– Да уж явно дешевле, чем этот столб! Я НИЧЕГО ПЛАТИТЬ НИКОМУ НЕ БУДУ! Я ЭТУ ХРЕНОТЕНЬ НЕ ПОКУПАЛ! СОГЛАСИЯ СВОЕГО НИ НА ЧТО НЕ ДАВАЛ И НИЧТО НЕ ПОДПИСЫВАЛ!!! ТАК ЧТО ПОШЛИ ВЫ ВСЕ В ЖОПУ ВМЕСТЕ ВЗЯТЫЕ! И БУМАГУ СВОЮ МОЖЕТЕ ЗАБРАТЬ! ПОДОТРЕТЕСЬ ЕЮ ВТРОЕМ!
Телохранитель, который говорил о перспективах посещения зубного врача, слегка шлепнул ладонью Василия в лоб, от чего возмущенный внезапно замолчал и застыл со злыми удивленными глазами.
– Эдуард, полегче! Не стоит понапрасну распускать руки. Василий, не сходи с ума. Держи себя в руках. Ты все-таки мужчина. Этот столб стоит не сто пятьдесят тысяч, а девятьсот тысяч