Дочь костяных осколков. Андреа Стюарт
только нагнать эту лодку.
– Спасибо вам. И вот еще что… – Я жестом попросил его подойти поближе. – Ваш сын. Я спас его до начала Праздника десятины. Все списки теперь потеряны. Сделайте ему порез в нужном месте, и никто ничего не узнает.
Отец Алона отступил от меня на шаг, его глаза наполнились слезами. Осколок Алона никогда не используют для усовершенствования конструкций, а значит, ему не надо бояться, что из его сына в любой момент начнут высасывать жизненные силы.
– Кто ты?
Потопление острова потрясло меня, от присущего мне легкомыслия не осталось и следа, но теперь оно стало понемногу возвращаться.
Кому этот рыбак станет обо мне рассказывать?
Я спас его сына.
– Йовис, лучший контрабандист Империи, – представился я и оттянул наверх рукав, демонстрируя свою навигаторскую татуировку.
А на самом деле давно надо было ее чем-нибудь перевязать.
После этого я развернулся и пошел обратно к пристаням. Давно я не чувствовал такого подъема, и вдобавок у меня в кармане позвякивали серебряные монеты.
Проснувшись утром, я чувствовал себя уже не так хорошо: болела челюсть и не хватало воздуха. Наверное, оттого, что стискивал зубы, пока снова и снова видел во сне, как целый остров, содрогаясь от землетрясения, уходит под воду. Еще мне снилось, что я остался на этом острове, мое тело погружалось в бездонную глубину, легкие разрывались от давления воды.
Но я проснулся на своей лодке, и мое сердце стучало громче, чем лодки о пристани.
Все пристани были заняты, и еще много лодок стояло на якоре недалеко от берега. Голова Оленя был крупным островом, и хотя большинство его жителей погибли, некоторым все же удалось спастись. Императору пришлось прислать конструкции, солдат и продовольствие. Царящий вокруг хаос мог купить мне отсрочку по долгам Иоф Карн, а если очень-очень повезет, они решат, что я погиб.
Как мне ни хотелось выйти в море с первыми лучами солнца, надо было восполнить потери, поэтому я замотал тряпкой запястье с татуировкой и отправился на рынок.
Рынок был не особо большой – просто вытянутый лабиринт из торговых прилавков. В двух узких проходах витали запахи сухого перца, жареной козлятины и выпечки. На таком рынке и так всегда тесно, а тут еще вынужденные гости с Головы Оленя искали припасы, как искали бы своих близких на других островах.
Быстро прикинув, что к чему, я остановился у прилавка со сладкими дынями. Такие дыни растут в основном на южных островах в сухой сезон, и, когда мы отправлялись в семилетний влажный период, они становились все дороже. А теперь, когда Голова Оленя затонул, они превратились в настоящую редкость.
Я торговался жестко, но не очень успешно, цена, на мой вкус, все равно осталась высоковатой. И вот, когда продавщица перевязала бечевкой обе коробки и я протянул к ним руки, справа у меня за спиной прозвучал чей-то голос:
– А ты ничего так получился на листовках. Платил сиротам, чтобы их срывали, – умно. Но похоже, Империя действительно решила сделать из тебя показательный пример.
Шляпа.