На пути «Тайфуна»: На пути «Тайфуна». А теперь на Запад. Жаркий декабрь. Александр Калмыков
командования ими. Естественно, комбат согласился, что при наличии опытного командира-зенитчика, способного правильно оценить параметры полета воздушной цели, так будет правильнее.
К моему удивлению, место для расположения зенитных расчетов младлей выбрал метрах в двухстах к западу от насыпи, за позициями «пожарников». Я тонко намекнул, что «лаптежники» будут выходить на цель вдоль железной дороги, и размещение средств ПВО на этой же линии упростит прицеливание.
– Немцам тоже упростит, – разъяснил мне артиллерист азы зенитной стрельбы. – А так мы сразу заметим, если бомберы начнут пикировать на нас, и успеем укрыться. К тому же рассеивание бомб сильнее в продольном направлении бомбометания. Расположись мы у насыпи рядом со станцией, и нам могут достаться шальные осколки. А далеко пулеметы ставить нельзя, а то от них толку не будет.
Так как пехота уже успела вырыть себе окопчики, то комбат отрядил полсотни человек готовить позиции зенитчикам. По мнению Максимова, немцы постараются повторить налет как можно раньше. И действительно, прошло только полтора часа, как потрепанная эскадрилья «юнкерсов» вернулась обратно. На этот раз к крику «Воздух» наблюдатели еще добавили радостные возгласы:
– Шесть, их только шесть осталось!
– Ну надо же, – удивился Максимов, – видать, вы действительно одного хорошенько зацепили.
Сергею очень хотелось посмотреть, как нужно правильно руководить огнем по самолетам, но я скорее потащил его подальше от зенитных позиций, напоминая, что они скоро станут приоритетной мишенью для бомберов.
Команда Стрелина уже разожгла цепочку костров, от которых поднимались густые клубы черного дыма, и моего контроля там не требовалось. Хотя ветер сменил направление и относил дым немного в сторону, но с этим мы ничего поделать уже не могли. Поэтому, проследив, что мой командир укрылся в глубоком окопе, я быстро спрятался в другом – нельзя допустить, чтобы случайная бомба убила сразу двух командиров в батальоне.
Высовываться из укрытия лишний раз не стоило, но пока не было слышно свиста падающих бомб, я успел посмотреть на работу зенитчиков. Заградительный заслон из десятка пулеметных трассеров, к которым иногда присоединялся орудийный, был поставлен отлично, так что я спокойно уселся на дне глубокой щели и, закрыв уши рукам, стал дожидаться взрывов бомб. Как только вой сирены затихал, я снова осторожно выглядывал, чтобы посмотреть на результаты стрельбы.
Появление скорострельного зенитного орудия не осталось незамеченным немецкими пилотами, и «лаптежники» стали выходить из пике раньше, стараясь уйти от обстрела. Уже после боя Максимов пояснил мне, что первые два самолета отбомбились метров с восьмисот, не дойдя до завесы заградительного огня. В результате получилось ни вашим, ни нашим – «юнкерсы» ушли неповрежденные, но и бомбы не достигли цели. А вот следующие пилоты решили идти до конца. Не знаю, что ими руководило. То ли они разглядели, что зенитка всего одна, то ли боялись, что их опять пошлют