Любовница. Джилл Чайлдс
прописанные мне после ухода Ральфа, проглотила пару, достала бутылку солодового виски, так и недопитого с Рождества, и плеснула в стакан. Виски обжег горло. В ванне меня трясло, несмотря на обжигающую воду. Ни таблетки, ни виски не подействовали.
Стоило мне закрыть глаза, как я видела Ральфа. Его испуганное лицо, когда он упал спиной на эту чертову незапертую дверь. Меня накрывала тишина, когда я представляла его лежащим у подножия лестницы. Несколько часов назад я целовала его в губы, кончик моего языка проскальзывал к нему в рот. А теперь его безжизненное тело дрейфует по волнам. Или разлагается на дне. Как жемчуга его глаза[3]. Он любил цитировать эту строчку.
Закрыв лицо пенными руками, я заплакала, громко, безудержно всхлипывая. Прижимала кулак ко рту, чтобы удержаться от крика. Как я переживу это? Как я буду жить без него, без надежды увидеть его снова? И с чувством вины от того, что мы натворили. Мы… Я думала о Хелен. Как она заставила себя на время забыть о горе, как управляла шлюпкой, маневрируя во тьме. Все это ради их дочери. Она хотела скрыть, каким был ее муж.
Жесткость этой женщины пугала меня. И я поняла, что сделаю все, как она велела. На следующее утро я встану, оденусь и пойду на работу. В школе буду вести себя так, будто ничего не произошло. Если кто-то заметит мою бледность, или удрученный вид, или дрожащие руки, скажу, что у меня болит горло.
Я буду лгать, лгать и лгать, словно от этого зависит моя жизнь.
Глава 7
Несколько дней жизнь продолжалась с большим трудом. В школе я выполняла свои обычные обязанности учила, ставила оценки, сидела на собраниях. На детской площадке я искала взглядом Анну в круговороте ребятишек, но так ни разу и не увидела ее. Проходя мимо школьной библиотеки, я замедляла шаг и присматривалась, но Хелен словно испарилась.
После школы я возвращалась домой, запирала дверь, заставляла себя хоть что-нибудь проглотить, а затем, дрожа всем телом, лежала в постели. Кроме Ральфа, я думала о том, было ли потрясение Хелен таким же сильными, как у меня.
Иногда я почти забывала о случившемся. Открывала утром глаза и в первые секунды после пробуждения чувствовала себя нормально – свободной от страхов, в безопасности. Но потом воспоминания обрушивались на меня с новой силой.
Между тем по школе поползли слухи.
Однажды в обеденный перерыв, после дежурства на детской площадке, я приготовила себе кофе в учительской, добавила немного молока и, взяв свой контейнер с едой, направилась к столу в дальнем конце. За ним уже сидели Элейн Эббот – заместитель директора младшей школы, Хилари Прайор и Оливия Фрай.
Элейн, женщина средних лет с хорошими манерами, кивнула мне:
– Мы как раз говорим о Ральфе Уилсоне. Ты уже слышала?
У меня сжался желудок. Я успела поставить чашку на стол, но кофе выплеснулся через край. Стараясь сохранять спокойствие, я взяла салфетку, вытерла кофейное кольцо на столе и дно чашки, затем опустилась на стул:
– Что именно? – спросила я.
Элейн в спортивной рубашке