Особые отношения. Дуглас Кеннеди
ваше право – но прошу понять, по-моему, это неразумно.
– Приняла к сведению, – хладнокровно ответила я.
– Но пиритон-то вы будете принимать?
Я кивнула.
– Ну хоть что-то, – произнес Хьюз. – И продолжим лечить зуд каламиновой мазью.
– Отлично, – согласилась я.
– Ну-с, и, наконец, последнее, – сказал Хьюз. – Вы должны понимать, что высокое давление очень опасно – из-за этого вы и впрямь может лишиться ребенка. Поэтому до конца беременности вы должны избегать любых физических и психологических нагрузок. Это непременное условие.
– То есть вы хотите сказать?.. – начала я.
– Я хочу сказать, что вам не следует ходить на службу, пока…
Я не дала ему договорить:
– Не работать! А как вы себе это представляете? Я журналист – корреспондент. У меня есть обязательства…
– Да, у вас есть обязательства, – перебил меня Хьюз. – Обязательства перед собой и ребенком. И хотя частично мы способны нормализовать ваше состояние химическими препаратами, в первую очередь вам требуется покой. По сути дела, только постельный режим может обеспечить нормальное вынашивание. И именно по этой причине мы подержим вас в стационаре до окончания…
Я не верила собственным ушам.
– До окончания беременности? – спросила я робко.
– Боюсь, что так.
– Но это же еще три недели. Не могу же я вот так бросить работу…
Тони твердо опустил мне руку на плечо, призывая замолчать.
– Увидимся завтра на утреннем обходе, миссис Гудчайлд, – сказал Хьюз. Кивнув Тони, он перешел к следующей пациентке.
– Поверить не могу, – прошептала я.
Тони только пожал плечами.
– Мы с этим справимся. – С этими словами он посмотрел на часы и сообщил, что ему необходимо возвращаться в редакцию.
– Но разве ты не сказал, что уже сдал свои полосы в печать?
– Я такого не говорил. К тому же, пока ты была без сознания, оказалось, что заместитель премьер-министра замешан в скандале с детским порно, а в Сьерра-Леоне вспыхнул вооруженный конфликт между враждующими группировками…
– У тебя во Фритауне есть человек?
– Есть, внештатник. Дженкинс. Неплох для всякой мелочи. Но раз речь о настоящей войне, думаю, придется посылать кого-то из наших.
– Может, сам поедешь?
– Только в мечтах.
– Если хочешь, езжай. Я тебя не задерживаю.
– Я никуда не поеду, поверь.
Он говорил ласково, но твердо. В первый раз он высказал вслух свое желание вырваться на волю. Или, по крайней мере, мне так показалось.
– Ну что ж, все ясно, – сказала я.
– Ты прекрасно понимаешь, что я хочу сказать.
– Нет, если честно, не очень.
– Я заведую внешнеполитическим отделом – а заведующие отделом не срываются с места, чтобы писать материал о какой-то паршивой перестрелке в Сьерра-Леоне. Но им приходится сидеть в отделе, чтобы готовить свои полосы к печати.
– Так иди. Я тебя не задерживаю.
– Ты