Сердце земли. Лус Габас
ненавидела эту его новую манеру говорить с ней, но была благодарна за широкий жест. Она взяла с кресла сумочку и куртку и вышла, не попрощавшись. Это было невежливо, и она ни за что не поступила бы так, если бы ее не довели до ручки.
«Манеры, как камни, кажутся незыблемыми, – подумалось ей, – но и камни трескаются».
Эстэр размышляла, была ли скромность этой женщины, Алиры, подлинной или притворной. Она казалась холодной, сдержанной, как ее лицо и костюм. На ней были джинсы, белая поплиновая рубашка, шейный платок, повязанный особым образом, – всё это придавало незнакомке элегантный, слегка мужественный вид. Макияжа почти не было – лишь светлый тональный крем на розовой ухоженной коже, губы едва тронуты помадой, глаза не накрашены… И эти глаза были опасные, то ли карие, то ли зелёные, большие, выразительные, полные жизни, дерзкие. Короткие легкие каштановые волосы, с несколькими – на удивление редкими – седыми прядями, намеренно растрёпанные, подчеркивали резкие черты. Подозреваемая была удивительно привлекательной. Естественная гармония лица и тела сочеталась с душевной отстраненностью.
Эстэр уже поняла, что почти невозможно свести все это в определённый типаж, и потому держала ухо востро. Она знала, как умело психопаты прикидываются, стараясь выглядеть нормальными перед судом, и ведут себя как добропорядочные граждане, но глубоко в душе они полагают себя необычными, особенными, высшими существами, совершенно иными. Но родятся ли в сердцах присяжных те же сомнения, что уже родились в ее?
Следователя не столько заботило описание случившегося, которое Алира повторила в точности, как на предыдущем допросе, сколько то, как она себя вела, реагировала, жестикулировала. У Эстэр было особое чутьё на лжецов. Она не была убеждена, что Алира лгала, но было в ней что-то, что настораживало. Возможно, это была слабость, которая, несмотря на внешний вид, ощущалась в женщине. Эстэр была бойцом и потому порой несправедливой: она не выносила людей со слабым характером. В их обществе она делала над собой усилие, чтобы сохранить объективность, необходимую в ее работе.
Размышления прервал Сезар:
– Ты допрашивала Алиру так, будто уже знаешь, кто жертва, – осторожно заметил он. Он верил, что многое мог бы узнать от подруги, но ее поведение сбило его с толку.
– И так будет с каждым отныне и впредь. Мы должны предвосхищать события. В конце концов, это самый логичный способ что-то вытянуть из подозреваемых.
– И что ты думаешь? – Сезар опустился в кресло, где до этого сидела Алира.
– С первых допросов мы мало что прояснили. – Эстэр постукивала карандашом по обложке папки. – И если, как сообщили из лаборатории, всё случилось давно, дело плохо. Что у нас есть? Разложившееся тело – и всё. И горы лжи. Посмотрим, поможет ли вскрытие…
– Но убийца не рассчитывал, что мы найдём тело. Он точно задергается!
– Все вероятные подозреваемые начинают дергаться. Неужто ты не заметил? – Эстэр фыркнула. – Это было слишком давно. Достаточно давно, чтобы преступник поверил в собственную