Звезды Берега. Екатерина Белецкая
ею – хорошо, что Скрипач был рядом и поддерживал.
Потом Скрипач обнаружил, что у него уже сгорела спина. Для этого хватило часа в воде при активном солнце. На предложение Ита попробовать полежать на спине Скрипач только невесело рассмеялся, и заявил, что он, конечно, тоже любит, чтобы шашлык был прожарен равномерно, но… В общем, с лежанием решили пока что повременить.
Пить хотелось ужасно, рискнули сделать по глотку воды, но облегчения это не принесло, а больше пить соленую морскую воду было нельзя.
Небо, звезды на котором давно уже выцвели и растворились, поражало какой-то неестественной яркостью и глубиной – оба сошлись на том, что и море, и небо почему-то выглядят… как-то иначе, не так, как на той же Земле, будущей Терре, оно словно бы…
– Какое-то более настоящее, – произнес вслух общую мысль Скрипач. – То было выцветшее. На Терре-ноль оно обычное. А это – даже не знаю, как назвать. Как на картинке, что ли? Ты видишь, какое оно? И синее, и бирюзовое, и голубое, и…
– И, по-моему, у меня тоже спина сгорела, – констатировал Ит. – Рыжий, тебе не кажется, что это уже как-то… бред какой-то… попасть неизвестно куда, в воду, сначала сгореть, потом утонуть…
– Ой, заткнись, – попросил Скрипач. – Давай на небо смотреть. Может, там чего-нибудь…
К вечеру, когда немилосердное солнце, наконец, опустилось к горизонту, они были измучены – боль от удара об воду, боль в мышцах, боль от ожогов, страшная жажда. Оба понимали: если ночь они еще как-то сумеют продержаться, то следующий день станет, по всей видимости, последним. Говорить об этом не было никакого смысла, поэтому теперь они по большей части молчали – разговоры тоже отнимают силы, а сил уже почти не оставалось.
Спали в эту ночь тоже по очереди, но то и дело просыпались – всё от той же боли. Полчаса максимум, и снова – огромное, темное, безмолвное море вокруг, россыпь звезд, и неизвестность.
Лежа на воде, Ит думал – обо всем подряд. Воспоминания, которые раньше основательно стерлись, сейчас теснились в голове, не давали покоя, из-за них даже уснуть толком не получалось, хотя сейчас была его очередь.
Всё и сразу…
«Удивительно. Просто удивительно, сколько же всего, оказывается, я помню, – думал он, отрешенно глядя в усыпанное звездами небо. – Какая огромная жизнь, и она сейчас вся, буквально вся прямо перед глазами. И как просто, когда всё так хорошо помнишь, анализировать, искать сходства, видеть связи. Картина складывается, срастается в единое целое, потому что вся жизнь до этого момента была элементами пазла, и теперь я уже почти вижу весь этот пазл, целиком, может быть, чего-то не хватает, но ведь это такая ерунда, потому что можно достроить, найти, понять… Но почему только сейчас? Почему – когда мы в воде, в неизвестности, и, по сути, обречены? Почему – вот так?»
– Спишь? – спросил Скрипач.
– Почти, – не сразу откликнулся Ит.
– Давай утром попробуем поплыть.
– Куда?
– Ну, хотя бы на восток.
– А почему не на запад?
– Давай на запад.
– Если сил хватит, –