Стальные сны. Серебряный Клин. Глен Кук

      Он проснулся голодным как волк. Грудь пронзило резкой болью. Его кинуло в пот. Голову сдавило так, будто она была набита мокрой ватой. У него был жар. Сознание работало вполне ясно, чтобы по этим симптомам он мог поставить себе диагноз – ранение плюс сильнейшее переохлаждение. Может стать летальной комбинацией. В голове была полная чехарда. Воспоминания кувыркались, как шаловливые котята, без всякого смысла.

      Он вел войско в сорок тысяч человек на битву при Деджагоре. Из этого ничего хорошего не вышло. Он пытался собрать оставшихся людей. Но откуда-то пущенная стрела пронзила его кольчугу и грудь, чудом не задев жизненно важные органы. Он упал. А знаменосец надел на себя его доспехи, надеясь с помощью этой героической иллюзии, предотвратить неизбежное.

      Очевидно, Мургену это не удалось.

      Из пересохшего горла вырвался хрип, словно его душили.

      Явилась фигура в черном.

      Теперь он вспомнил. Тот, кто неотступно следовал за Черным Отрядом, в вечном сопровождении вороньих стай. Попытался сесть.

      Он знал эту страшную сущность!

      Догадка пронзила его, как удар молнии, внезапно став вердиктом.

      Душелов!

      Этого быть не могло… Чтобы мертвец бродил вот так…

      Душелов. Бывшая когда-то наставницей, затем хозяйкой, а уже потом врагом Черного Отряда, все это было, однако, очень давно. Считалось, что она умерла пятнадцать лет назад.

      Ведь он был там. Видел, как ей отрубили голову… Он сам помогал ее поймать…

      Он снова попытался встать. Какая-то непонятная сила побуждала его сразиться с тем, с чем биться было невозможно.

      Рука в перчатке остановила его. А мягкий голос произнес:

      – Не напрягайся. Ты еще не вполне здоров. Ты так долго ничего не ел и так мало пил. Проснулся? Понимаешь, что происходит?

      Он сделал попытку кивнуть головой.

      – Прекрасно. Я собираюсь чуть-чуть приподнять тебя. И накормить бульоном. Зря не трать силы. Дай своему организму восстановиться.

      Усадив его, она заставила его попить бульону через соломинку. Он выдул около пинты и сумел удержать бульон в себе. Вскоре почувствовался некоторый прилив сил.

      – Пока хватит, А теперь попробуем умыться. Увидев, как отвратительно грязен, он прохрипел:

      – Как долго?

      Она сунула ему в одну руку сосуд с водой, а в другую соломинку.

      – Пей. И не разговаривай. – Она стала разрезать на нем одежду. – Прошло семь дней с тех пор, как тебя, Костоправ, ранили.

      Голос ее сейчас был совсем другой. Он менялся каждый раз, когда в разговоре возникала пауза. Сейчас он казался почти мужским, грубым и в нем угадывалась насмешка – хоть он и не представлял собою удачный объект для издевок.

      – Ваши товарищи до сих пор удерживают Деджагор, к большому неудовольствию Хозяев Теней.