Стальные сны. Серебряный Клин. Глен Кук
обматывать запястья. Поэтому мне пришлось держать румель довольно долго, пока Джах мучился. У меня затекли плечи и руки, прежде чем он дернулся последний раз. Нарайян освободил меня. Я дрожала, высвободившись, от напряжения, ощущая нечто сходное тому, что испытываешь после оргазма. Ничего подобного тому, что я только что совершила, мне до сих пор делать не доводилось. Я сделала это собственными руками, без всякого волшебства, без обычного оружия. Нарайян усмехнулся. Ему это чувство было знакомо. И он, и Зиндху выглядели неестественно спокойными. Зиндху прислушивался, пытаясь определить, не вызвали ли мы переполох своим шумом. Мне казалось, мы грохотали, особенно пока боролись, но судя по всему, волновалась я напрасно. Никто не явился и никто не поинтересовался нами.
Зиндху бормотал какие-то заклинания. Нарайян на минуту задумался, затем посмотрел на меня и снова ухмыльнулся. Кивнул головой.
Зиндху на четвереньках ползал среди того беспорядка, который мы устроили у Джаха. Очистив небольшое пространство, он еще раз осмотрел все вокруг.
Пока я наблюдала за Зиндху, пытаясь понять, что он такое затеял, Нарайян извлек из-под темного облачения, которое он надел специально по случаю, странный предмет. На конце этого инструмента было что-то вроде молотка и одновременно кайла, и весило оно по меньшей мере фунта два. А может, и больше, если оно было вылито из серебра и золота. По крайней мере, складывалось такое впечатление. В его рукоятку из черного дерева, отделанную слоновой костью, были вкраплены рубины. Отражая свет лампы, они сверкали, словно капли свежей крови. Тихо и не очень методично Нарайян стал постукивать им по земле.
Этот инструмент был явно не предназначен для этого. Уж я-то умею отличить инструмент от предмета культа, даже если он мне незнаком.
Нарайян взрыхлил землю. Зиндху с помощью оловянной миски вычерпал землю на ковер, который он предусмотрительно перевернул, стараясь не сорить вокруг. Я никак не могла взять в толк, что у них было на уме. А они были слишком заняты своим делом, чтобы тратить время на объяснения. И все время они напевали что-то вроде литании. Что-то насчет предзнаменований и пророчества ворон, то и дело упоминая Дщерь Ночи и еще кого-то – людей-нелюдей, – непонятно.
Мне оставалось только наблюдать. Время шло. На минуту я встревожилась, когда снаружи менялась охрана. Но стражники обменялись лишь парой слов, а новый караул не заглянул в шатер. Услышав глухой удар и сдавленный хруст, я повернулась посмотреть, чем заняты мои товарищи.
Они вырыли яму. Почти в три фута в глубину и не очень широкую. Для чего – я не могла понять. Они показали мне.
Повертев перед моими глазами своим инструментом, Нарайян стал дробить молотком своего инструмента кости Джаха. Точь-в-точь как тогда в ложбинке делал это камнем Рам с телом убитого мной воина.
– Прошло довольно много времени с тех пор, как я делал это последний раз, но навыка не утратил, – прошептал Нарайян.
Поразительно, но оказывается можно, раздробив конечности и сложив их,