Демиург и Ирина. Мистический круг. Любовь Сушко
долго ждали, и настал черед
Ему явиться снова в этом мире,
Заря горит, звезда меняет ход
Постылой жизни горестной и сирой.
2.
Поэты – посланники Велеса в мир,
Забывший о музыке слов в одночасье,
Как трудно поладить там с прозою им,
Как мало в нем света и радости, счастья.
Поэты врываются в буре ветров,
И ищут такие же светлые души.
А мир так жесток, так порою суров,
Что их не услышат и станут ли слушать?
В тумане стихий там растут города,
И темные сны настигают порою,
И только Поэта во мраке звезда
Нам новые бури и бездны откроет.
И мы в благодарность за чудо опять
Готовы их ждать в пустоте увяданья,
И будут поэты стихи нам слагать,
В полете, в забвении грез на прощанье,
А новая встреча в сиянии снов
Опять проступает и ждет нас ненастье,
А мир так прекрасен, и светел, и нов,
В бессилии грез, в ожидании счастья.
И только поэты могли показать,
Как славно остаться любимцами бога,
И будут далекие звезды сиять,
И души взирать в эту бездну глубокую
Мечутся кони
Мечутся в звездном небе
Ангелы в час рассвета,
В голосе низком, медном,
лики судьбы, и где-то
Мальчик в плену иллюзий —
это хранитель света
Смотрят на звезды люди,
души их, как кометы.
Пусть ему будет страшно
снова в наш мир вернуться,
Но посмотрел так страстно,
вздрогнул, не оглянулся.
Не потерял в дороге
свет тот животворящий,
И улыбнулись боги,
Поняли, он настоящий.
С ним и спуститься можно,
И погулять по миру,
Там все устроят сложно
Демоны и кумиры.
Только хранитель света,
Тает в ночной дали,
Чтобы в России где-то
Люди остались людьми.
Да что там, просто остались,
В музыке дивных строк
Демоны затерялись.
Понтий Пилат жесток,
Ангелы смотрят дерзко,
Боги не верят нам,
Но расскажи про детство,
Юность, любовь и драму.
Книга Судьбы открыта,
Мы по стопам пройдем,
Радостно и деловито
Чтоб мир наполнить огнем
Музыки животворящей,
Слова в ночной тиши.
– Смотрите, он настоящий
Он к людям опять спешит.
Дорога в столицу
От Хабаровска до Питера дорога
Юношу вела через Москву.
Град Петра взирал излишне строго,
Не терпел стоустою молву
Коммуналок призрачное племя,
Бремя тех страстей и тишины,
Вежлив и спокоен он со всеми,
Окрылен в преддверии