Сашкино наследство. Кадрия Хабибуллина
свой самый лучший период – расцвет! Потому что папа не ненавидит маму, потому что он ее просто не видит, да и нас тоже. Ярослав, счастливо создал свою семью, подальше от Родины, мама, кажется, тоже немного успокоилась: у нее появился обожатель, который дарит ей цветы, уделяет внимание – она получила то, чего ей так не хватало. Бабушка с дедушкой тоже рады, что их любимый внук, наконец-то обрел свое счастье, а сын, тоже, кажется, хорошо устроился: как я потом узнала, папа увез с собой в Сибирь одну из своих сотрудниц, тоже геолога, где счастливо с ней сожительствует. И ничего, что ей примерно столько же лет, сколько и мне. Пашка, кажется, тоже был счастлив: мама стала работать, у нее стали водиться хоть какие-то деньги, поэтому он щедро названивал ей каждый день и клянчил копеечку. Бабушка Таня, как мне казалось, была счастлива: она считала себя хранительницей семейного очага нашей семьи, за который она так переживала, и всячески старалась сохранить, поэтому пирожки в духовке, накрахмаленная скатерть на кухне, красивый сервант и наши фотографии на стенке – вот то, что она так тщательно оберегала и хранила. И она старалась меньше думать, что фотография на серванте, единственная фотография с какого-то праздника, где нашу семью удалось запечатлеть вместе: папа сидит рядом с Ярославом, потом иду я и мама, Паша стоит сзади, его рука на плече у папы и Ярослава – так вот эта фотография всего лишь пустое фото, на котором люди, называемые семьей, на самом деле, просто отдельные личности, которые терпят друг-друга. Я часто брала это фото в руки и долго на него смотрела. Да, я хотела, чтобы там появились эмоции… точнее я каждый раз пыталась найти в наших выражениях хоть что-то отдаленно напоминающее семью и любовь, нежность, радость и заботу. Я всматривалась в глаза папы, пытаясь найти хоть капельку радости и нежности, глаза мамы, которая наконец-то хоть что-то осознала в этой жизни, хотела найти смысл даже в пофигистическом выражении Паши. Но радость и нежность я видела только в глазах Ярослава.
Вот примерно так выглядела моя семья, по крайней мере на фото. Поэтому, когда я пришла в дом к Сашке, то на какую-то долю секунды почувствовала себя мамой в молодости. Я гнала от себя эту мысль: я все-таки другая, я не пытаюсь никого на себе женить, я готова долго и упорно работать и вообще: что это еще за сравнения такие. И тут же я мысленно отругала саму себя: как же можно стыдиться своей мамы? Хотя, я считала себя благодарной дочерью, мамино прошлое не было для меня примером, я его даже стыдилась. Поэтому, конечно же, раскрывать карты мне совершенно не хотелось, особенно перед Сашкиными родителями.
– И что же вам еще надо? Да, она же настоящее золото! – Саша просто не мог поверить, что его родители, а в особенности мой будущий тесть, будет так протестовать.
– Она, конечно, очень хорошая девушка, – мама пыталась как-то смягчить ситуацию, но конфликт назревал нешуточный.
– Но, что же тогда? Мама? – Саша просто готов был взорваться от негодования.
– Она тебе неровня. –