Пропасть Искупления. Аластер Рейнольдс
побеге из дома? Им больше нечем заняться?
– Нет, не об этом, – сказала Линкси. – Вернее, не только об этом. – Она опять оглянулась на Крозета. – Дело в той диверсии, что была на прошлой неделе. Ты ведь знаешь, о чем я?
– Да, – ответила Рашмика, вспомнив воронку, которая осталась на месте склада взрывчатки.
– Полиция считает, что это ты взорвала склад, – объяснил Крозет.
Хела, год 2615-й
Они сошли с орбиты, и по мере того, как «Дочь мусорщика» замедляла ход до нескольких тысяч километров в час, Куэйхи ощущал нарастание собственной тяжести. Хела увеличилась в размерах, ее безжизненная, бесформенная поверхность поднималась навстречу разведчику. Эхо металлического объекта оставалось на радаре, мост тоже.
Куэйхи решил спускаться по спирали, считая рискованным лететь к объекту кратчайшим путем. И уже на первой петле, в тысяче километров над поверхностью Хелы, увиденное заворожило его – словно перед ним выложили увлекательнейшую игру-головоломку.
Из космоса впадина едва угадывалась – минимальное снижение альбедо, темный шрам на лике планеты. Теперь же Рифт приобрел измеримую глубину и особенно четко проглядывался через увеличивающие камеры. Никакой геометрической четкости в форме впадины не наблюдалось, кое-где склоны полого спускались к самому дну, но преобладали отвесные обледенелые стены, гладкие и неприступные, как шлифованный камень. Склоны имели цвет мокрого сланца. Дно Рифта тоже менялось – от глади соленого озера до безумного нагромождения торосов, изрезанных тонкими, как волос, черными расселинами.
Чем ближе подлетал Куэйхи, тем больше пропасть напоминала ему незаконченную головоломку, отброшенную Богом в досаде.
Он поминутно смотрел на радар. Эхо никуда не делось, но, по мнению «Дочери мусорщика», ничто не предвещало нападения. Скорее всего, это просто какой-то металлический хлам. Мысль не внушала радости, поскольку из нее следовало, что кто-то уже успел побывать возле моста и не нашел ничего стоящего, о чем можно сообщить другим. Хотя, возможно, какое-то непредвиденное событие помешало отправить отчет. Куэйхи не знал, какой из этих вариантов ему нравится меньше.
Завершая первый виток спирали, он сбросил скорость до пятисот метров в секунду. Поверхность спутника была уже близко, и он ясно видел, как меняется местность – от уступчатых возвышенностей до гладких равнин. Лед царил далеко не везде, бо́льшая часть лунной поверхности была скальной, да и из ледяного покрова тут и там выпирали массивы трещиноватой коренной породы; хватало на нем и каменных россыпей. Над дремлющими вулканами курились дымки. Склоны возвышенностей были покрыты и мелким щебнем, и крутобокими глыбами размером с орбитальный анклав; иные торчали из льда под острыми углами, как носы и юты затонувших парусников; иные лежали в некоем подобии порядка, на манер гигантской скульптурной инсталляции.
Равномерная тяга двигателей удерживала «Дочь мусорщика» на высоте, сопротивляясь гравитации Хелы. Куэйхи пошел на снижение, взяв курс к краю моста. В небесах, освещенный