Альпийские каникулы. Марина Серова
нужду кобеля способен убить любую романтику.
Пропустили меня без проблем – знаю пароль, а какой – не скажу.
Я остановилась перед двести тридцать шестым номером и перевела дыхание – надо же, даже запыхалась.
Зигрид открыла почти сразу, как я постучала, – она ждала меня.
Мы встретились, как старые подруги. Ну, еще бы, ведь было что вспомнить. Зигрид оказалась одета в тот же самый деловой костюмчик, что и тогда в «Альпенхофе», она немного похудела, ей это шло, а на лице – опять никакой косметики. Надо будет взять над нею шефство и научить кое-чему, здесь-то, в Тарасове, я думаю, мешать мне никто не будет. А кстати!..
– Где Георг? Он уже сделал нужную для женитьбы карьеру?
У Зигрид задрожали губы, она отвернулась и отошла к окну.
– Георг умер, Таня.
Я так и села в кресло. Е-мое, Таня, вот ведь как людям не везет.
– Как это случилось, Зигрид?
Она взяла себя в руки, закурила, отошла от окна и села на диван.
– Он много работал, Таня. Откладывал деньги нам на свадьбу. На маленький домик в Аллахе. Это пригород Мюнхена. – Зигрид затянулась, рука, держащая сигарету, задрожала.
Я положила ей руку на плечо.
– Он брал работу домой. А потом, наверно, перепутал. Ты не знаешь, но концерн «Дорнье» делает всякие заказы для НАТО. Он принес домой такой металл, порошок, таллий называется, и вместо сахара положил себе в кофе.
Я пересела к ней на диван, мы обнялись и заплакали обе. Иногда у меня так получается. Однако мысли тут же заработали в обычном режиме: инженер фирмы «Дорнье» пил кофе с таллием, и говорят, он это делал случайно! Хотя кто ж его знает? Пошел же он на рыбалку на этот Аммер, а там, похоже, кроме рыжих мужиков, ничего и не водится.
Кстати, о рыжих мужиках! Забыв, что я сочувствую горю, – профессия, будь она неладна, – я спросила:
– А Георг всегда пил кофе с сахаром?
Зигрид отрицательно покачала головой:
– Я никогда не видела. Он говорил, что это очень вредно и дорого.
Зигрид вздрогнула, чуть отстранилась и посмотрела на меня испуганно:
– Таня! Ты думаешь…
– Пока не знаю, Зигрид.
– Таня! – Зигрид чуть не кричала. – Неужели он меня обманывал?!
Я поджала губы и потянулась за сигаретой. Чувствовала я себя не очень уютно. Нужно было рассказать баварским ментам про рыжего землячка – задержали бы меня на недельку, ну и черт с ним. Зато Георг был бы жив.
Зигрид еще попереживала, потом вежливо поинтересовалась моими делами. Забыв, что не говорила ей о своей деятельности, я начала рассказывать ей о подмене акварелей Волошина, которые должны были привезти для Жорика Цеперухо. О том, как Жорик в оплату за работу хотел мне всучить путевку в Швейцарские Альпы – мало того, что не сезон, так еще при слове «Альпы» я начинаю чувствовать, как у меня болит давно затянувшаяся шишка на затылке.
– Вот такие у нас бизнесмены, Зигрид. Жорик еще не так противен – когда-то работал гинекологом, и у него до сих пор в глазах осталось что-то проникновенное. Умеет.
Зигрид смотрела на меня, удивленно приоткрыв