Рефлексии и деревья. Стихотворения 1963–1990 гг.. Сергей Магид

      Молчать и слушать – большего не надо.

      Склоняться сердцем к музыке стихов.

      Твои следы искать в аллеях сада,

      Себя искать в сумятице веков.

      Дышать и думать – этого довольно.

      Всё остальное – можно стороной.

      В пустое небо над собой

      Подымешь голову невольно

      И видишь двух ворон чуть к северу от юга,

      И слышишь «невермор», а не курлы-курла,

      Опустишь голову, – а верная подруга

      Уже сажает из горла…

      Всё ясно нынче:

      Жизнь так прекрасна

      И чисто, ясно

      Звучит хорал.

      Но как ни странно,

      Мир так же болен

      И тих и тёмен

      Ночной канал.

      И так же, в общем,

      Заходит солнце,

      Восходит солнце

      И верь, не верь, —

      По переулкам

      Всё так же бродишь,

      И не находишь

      Ни дом, ни дверь.

      Лишь звук органа

      В полночной мессе

      В даль поднебесья

      Порою путь

      Укажет. Ладно,

      С крестом, с кастетом, —

      Речь не об этом,

      Не в этом суть:

      Найдешь опору

      И в то же время

      Свободы бремя

      Отбросишь прочь, —

      Но только после,

      От сна очнувшись,

      Вновь, оглянувшись,

      Увидишь ночь.

      А так, всё ясно, —

      Жизнь не напрасна,

      Когда так классно

      Звучит хорал.

      Но лучше, право,

      Сей мир-отрава,

      И Богу слава,

      Что есть канал.

      Над крышами Сената и Синода

      С утра натянут равнодушный холст.

      С него стекает дождь на серый мост.

      В квартирах никакое время года.

      Вода в реке, наполнена водой

      с небес, когтями брызг скребёт граниты

      тюремных стен. Ворота приоткрыты.

      Острог сыреет, временно пустой.

      Всё моросит. Срываются с карнизов

      разрывы капель. Воздух населён

      селёдкой с пивом. Серый как бетон,

      летает бес меж куполов и фризов.

      Всё то же небо, те же колера

      над крышами Сената и Синода —

      всемилостиво нам даны: свобода,

      Суворов, Пушкин, русское ура,

      огромное, как мать вчера,

      и хер на месте небосвода.

      Теперь я слов твоих прошу

      Как подаянье.

      Как в тайну тайн теперь гляжу

      В твое молчанье.

      Жду хоть улыбки на губах

      И, будто болен

      Я этой памятью, во снах

      Кричу – виновен!

      Виновен в том, что потерял,

      Что был спокоен,

      Что жизнь на слухи разменял,

      Во всём – виновен.

      Я теряю тебя,

      Не