Ядовитая паутина. Марина Серова
всяком случае, я потом никогда не могла объяснить успех своего прыжка. А сейчас я, в буквальном смысле слова, пролетела перед самым рулем мотоцикла и успела резко толкнуть Андрея в спину. Он вылетел на газон, а я кубарем покатилась за ним. От соприкосновения с землей снова включились звуки мира и оглушили меня ревом мотоциклетного двигателя. Водитель не собирался мириться с неудачей и разворачивал своего железного коня на второй круг. Я вскочила и снова прыгнула ему навстречу. И наверняка сбила бы его с седла, но он вовремя дернулся в сторону, и я вместо этого полетела на дорогу. Приземление не было мягким, но что-что, а падать я умела и не боялась.
Мы больше опасаемся своей боли, чем страдаем, испытывая ее. Этот страх сковывает нас и загоняет в шок. Почти всегда при травмах люди гибнут не от «несовместимых с жизнью повреждений», а от шока, отец которого – страх. Сколько раз многие из нас видели, как пьяный человек оставался жив там, где трезвый обязательно погибал! А все потому, что пьяный не боится, он принял лекарство против страха заранее.
Я не боялась – меня отучили от этого еще в «Ворошиловке». Отлично помню первое упражнение – падение на стуле назад. Инструктор сидел на высоком стуле, прижавшись к спинке, и раскачивался все сильнее и сильнее. При этом он философски рассуждал, обращаясь то ли к нам, то ли сам к себе: «А чего мы боимся, в самом деле? Ведь пол не так уж далеко… и если падать назад, то спинка стула не даст нам сильно ушибиться… а голова инстинктивно подогнется сама… и если сзади нет торчащих предметов или ямы, то страшного в этом абсолютно ничего нет». Заканчивались слова сильным качком назад и специально усиленным грохотом падения на пол – инструктор имел мощную фигуру и вес около ста килограммов. Впрочем, он тут же поднимался с широкой улыбкой циркового акробата.
Я быстро вскочила на ноги и приготовилась встретить новое нападение. Но, видимо, мотоциклист понял, что в этот раз может не увернуться и решил не искушать больше судьбу. Набирая скорость, он помчался в сторону окраины. Я подбежала к лежавшему на газоне Андрею. Мой толчок и его падение были слишком резки и неожиданны для него. Он медленно сел и посмотрел на меня диковатыми глазами нокаутированного боксера:
– Евгения Максимовна, что это было?
– Все хорошо, Андрей, – ответила я, быстро ощупывая все его кости и суставы, – просто тебя хотели сбить, но все обошлось.
– Почему?
– Почему обошлось?
– Нет, почему меня хотели сбить? Что им от меня нужно?
– Ну, мне кажется, ты должен знать это лучше меня. Вспомни, кому ты насолил до такой степени.
– Я не знаю. У меня никогда не было ничего похожего.
– А о чем вы говорили в арке?
– Они ничего не сказали, кроме того, что я наконец-то попался. Точнее, не успели больше ничего сказать – появились вы.
– А-а, значит, я прервала беседу в самом начале, и теперь ты даже не знаешь, что их интересовало, – философски констатировала я.
– Это не страшно. Не укоряйте себя. Думаю, что вряд ли они хотели осведомиться,