Генрик Ибсен. Георг Брандес
письма Ибсена не дают истинного представления о его личности. В них он большею частью занят отстаиванием своих интересов. В них едва мерцает ум, которые писал однажды: «я не хочу двигать пешками. Но вы на меня можете смело положиться, если перевернете всю шахматную игру».
Между тем Ибсен все глубже и глубже уходил в свою духовную жизнь, и в создаваемые им образы, и занимался решением моральных проблем, стоящих выше всего повседневного и переходящего, вносящих уверенность в сомнения и расширяющих пределы драматического действия. Что пограничные столбы были им снесены, видно по тем глупым крикам, которые поднялись из за «Привидений».
Как пример того, какими проблемами задавался Ибсен, возьмем, как относится он к вопросу, касающемуся кровосмешения: любовь между братом и сестрой – Освальд и Регина, Альмерс и Рита; противузаконные отношения между отцом и дочерью – Ребекка и д-р Вест.
В первом случае он сомневается в наличности греха, а во втором – он ищет сильного противовеса в позднейшей чистоте.
Основным его вопросом, как поэта моралиста, является вопрос об ответственности. Насколько личность обладает свободною волей, и насколько она вынуждена поступать так, как поступает. вопрос об ответственности в большей или меньшей степени выдвигается им у Юлиана, Гельмера и Норы, Ванделя и «Женщины с моря», Альмерса и Риты (большая книга Альмерса трактует об ответственности), Сольнеса и Гильды, Рубекка и Ирены, у его преступных типов, как Берник, и Ребекка, у злополучных, как капитан Альвин или Боркман и у усовершенствователей мира, как Грегерс Верле или Д-р Штокман.
Бьернсон прямо моралист и отнюдь не делает из своего сердца «разбойничьей пещеры». Ибсен все время борется, чтобы примирить свое призвание судьи с верою в предопределение и необходимость. Бьернсон проповедует против королевства, или экзальтированности (вера в чудеса, анархизм), о терпимости, или о половой чистоте – Ибсен вообще не проповедует: он сам спрашивает и тем наводит нас на размышления.
В другом месте, я пробовал выяснить, как вырабатывал Ибсен свой сжатый, сильный стиль в своих первых поэтических опытах, напр. «На высотах», как подражатель Эленшлегера, а затем в дальнейших юношеских произведениях, которые являются отголоском романтики, как напр. «Олаф Лилиекранц». Поучительно также проследить, как обрабатывал и оформливал он отдельные элементы, взятые из действительной жизни, которые его фантазий пускала в оборот. Киркегорд и его ученик норвежец Ламмерс послужили ему моделями для «Бранда». Оба они из за благочестивого рвения покинули церковь. Киркегорд – великий и строгий, как и Бранд, как и он, рано умер.
Однако, Ибсен, придавая известную форму заимствованному, делал это, согласуясь со своей собственной личностью. Требование цельности существа, которое предъявлял Бранд, есть требование, предъявлявшееся Ибсеном к самому себе. Суровость, твердость, строгость суть черты, принадлежавшие его собственному я, не исключая и пламенной воли.
Но в глубине души у него кроется сомнение в своем произведении, в силу которого он не смеет отдать герою справедливость, но,