Цена случайной ночи. Марина Серова
моего клиента в другое дело…
Я кивнула.
– Мне кажется, что это абсолютно друг с другом не связано, – убежденно проговорил адвокат. – Если у нас подследственные будут убирать судей, то сами подумайте, что получится.
– Беспредел, – догадалась я.
– Вот именно! – с жаром воскликнул Лисицкий. – Вот именно! Я незнаком с подробностями убийства Шуваловой, да это меня, собственно, не так уж интересует, – чуть усмехнулся адвокат. – Но я предполагаю, что вам следует искать подозреваемого вне рамок того поля, на котором действую я.
– То есть не в окружении Гаршина? – теперь уже усмехнулась я.
– Конечно, – простодушно согласился Лев Романович. – Конечно.
– Ну а все же, можно полюбопытствовать, в чем обвиняют вашего клиента?
Лисицкий покачал головой, внимательно на меня посмотрел и ответил:
– Покушение на убийство. Но… Понимаете, Таня, в чем дело? Свидетелей того, что именно мой клиент, подчеркиваю – именно мой клиент, действовал в паре с убитым, нет. Пострадавший сначала опознал его, потом изменил свои показания, что он, мол, не совсем уверен, что тогда видел его. Понятное дело – человек находился в состоянии аффекта, испытал шок, поэтому мог ошибиться. Восприятие действительности в момент нападения и уже потом, в более спокойной обстановке милицейского кабинета, – две большие разницы.
– Значит, пострадавший изменил показания? – уточнила я.
– Да. Именно поэтому я взялся за это дело. Я, знаете ли, не занимаюсь абсолютно проигрышными делами. А здесь… Гаршин был в приятельских отношениях с убитым на месте происшествия Романовым. Но и все… И еще он похож на того человека, именно похож, – Лисицкий поднял вверх указательный палец, – на того, кто вломился в квартиру пострадавшего вместе с Романовым в тот роковой день.
– И еще, я слышала, он наркоман, – продолжила я.
– Медицинского заключения по этому поводу нет, – парировал Лисицкий. – Так что нет и доказательств. Ну а если даже это и так? Все равно ничего не доказывает. Кроме самого пострадавшего, моего подзащитного Гаршина в районе места преступления в тот день никто не видел. Отпечатков пальцев милиция не нашла.
– Потому что, наверное, они были в перчатках, – с невинным видом предположила я.
– Отпечатков нет, – невозмутимо продолжал Лев Романович. – Пострадавший в конце концов опознать Гаршина не сумел. Обвинение, правда, ссылается на кожаную куртку Гаршина, на боку которой было обнаружено отверстие от пули. Якобы тот самый пострадавший стрелял после Романова еще и в Гаршина, но сумел лишь прорвать куртку на боку, не причинив тому более никакого вреда. Мол, это доказывает вину Гаршина. Но вы же понимаете, Таня, как юрист, что сие не доказательство! Потом, прокурор еще упоминает пистолет. У моего клиента изъяли пистолет. Но из него не было выпущено ни одной пули – баллистическая экспертиза это доказала. То есть пострадавший, возможно, сам открыл стрельбу первым.
– Сыграл на опережение, –