История Кометы. Как собака спасла мне жизнь. Стивен Вулф
это напоминало мне, что здесь уже несколько недель царит новая жизнь. В маленьком прудике рядом с дорогой покачивался зеленокрылый чирок, на озеро вернулись канадские гуси. На отмели сидели два белоголовых орла и щелкали друг на друга клювами, споря из-за снулой рыбы. А когда я выбрался из внедорожника, в нос ударил запах всплывших из-подо льда погибших за долгую зиму рыб и водорослей, сдобренный маслянистым привкусом бензина от моторов стоящих на спусках к воде суденышек.
Едва я успел закрыть дверцу машины, как из-за угла дома со стороны озера выскочил подпрыгивающий топочущий клубок. Коди и Сандоз признавали единственную форму приветствия: «К черту торпеды, полный вперед!» Два разметывающих во все стороны брызги мокрых шерстяных шара цвета спелой пшеницы налетели на меня в тот момент, когда я пытался отодрать от ботинок тополиную смолу.
– Коди, стоять!
Филейная часть ретривера проехала юзом и прилипла к просмоленной дорожке. Но Сандоз, чье соображение всегда отставало на два шага от корпуса, пронеслась мимо Коди и, словно крутящийся на льду автомобиль, завихляла кормой у моих ног, а затем плюхнулась на брюхо за моей спиной. Фредди свирепо сверкнула глазами, и все застыли на месте.
– Да ладно тебе, Фредди! Все целы, никто не пострадал. – Я обрадовался, что ретриверы по-прежнему считают меня кем-то вроде Уайти Форда в начале его карьеры, когда тот мог очень далеко отбить бейсбольный мяч.
– Стив, это не шутка! Ты должен научить их останавливаться за десять футов перед собой. Мы не для того проделали долгий путь, чтобы тебя сбили с ног и покалечили собственные собаки. – По моему сигналу жена открыла внедорожник, чтобы выпустить Комет.
Борзая наблюдала безумное приветствие через стекла автомобиля. И теперь застыла в стойке, не решаясь покинуть безопасное убежище. Уши она прижала к голове, взгляд широко открытых глаз метался, словно Комета пыталась уследить за отскакивавшей то от меня, то от Фредди, то от ретриверов резиновой пулей.
Наша жизнь в Седоне складывалась из спокойных, безмятежных дней. Все события были связаны с нами двоими и соседями, которых мы встречали во время повседневных прогулок. В этой неспешной атмосфере первоначальная робость Кометы и нежелание общаться с посторонними перешла в застенчивое любопытство, перемежаемое вспышками беспечной оживленности. В ней проснулась уверенность в себе, потому что она познавала новый мир мелкими порциями, которые могла легко переварить. Но благородно-неторопливый аллюр нашей жизни нисколько не походил на нынешнюю бешеную встречу. Глаза борзой умоляли помочь ей, вызволить из этого термоядерного реактора.
Фредди повернулась ко все еще неподвижным Коди и Сандоз.
– Ребята, идите-ка лучше поиграйте в мячик. – Ретриверы не сдвинулись с места. – Давайте живо, – подгоняла их жена.
Собаки склонили головы набок, языки свесились из пастей. И вдруг, словно по зову Посейдона, отец и дочь побежали к озеру. Я присел на задний бампер