Жизнь казалась прекрасной. Марина Серова
мне.
– Как только приобрету коньки, – пообещала я.
– Может, поболтаем в какой-нибудь забегаловке? – неожиданно предложила она. – Вы не против?
Разумеется, я была не против, а очень даже за, в чем и поспешила ее заверить. Мы вместе покинули площадку, Рита – полная решимости превратить своего идейного врага в преданного союзника, а я – в надежде побольше разузнать об Алеше.
За ограждением Риту дожидался высокий широкоплечий парень в косой кожаной куртке и рваных джинсах. Вид у него был пугающий, именно такой, какой и должен быть у настоящего рокера в представлении типичного обывателя. Правда, он мне показался немного бледным, но общего впечатления это не меняло.
– Ну что, Кит, заждался? – весело спросила Рита.
– А я ни на что другое и не рассчитывал, – ответил рокер и бесцеремонно осведомился, кивнув на меня: – А это кто?
– Мы еще не успели познакомиться, – добродушно призналась Рита, снимая кожаные перчатки, скрывающие запястья с фенечками. Я, кажется, начинала понимать, за что ею увлекся Леша Ильин.
«Сама непосредственность», – оценила я ее.
Кит протянул Рите большую спортивную сумку, в которую она спрятала перчатки. Затем девушка сняла и убрала туда же свою яркую шапочку, распустив по плечам прекрасные светло-русые волосы. Она переобулась и несколько раз крутанула колесики на коньках, которые заходили ходуном.
– Ну и ну, – разочарованно протянула Рита, выражение ее лица из безмятежно-наивного вмиг превратилось в сосредоточенное.
– Сколько раз тебе говорил, что пора потратиться на новые, – проворчал рокер. – А что, если подшипники слетят?
– Не нагоняй тоску, ладно? – попросила она и извлекла из сумки новенький плеер, определив его в карман у колена. Кит в ответ только рукой махнул, давая понять, что с Ритой разговаривать бесполезно. Она отдала ему сумку и спросила:
– Прогуляешься с нами?
Он отрицательно покачал головой:
– Дела.
– Как знаешь, – вздохнула Рита, пожав плечами.
Первый раз Леша Ильин очнулся еще в машине от мучительной боли в затылке, с носовым платком во рту в качестве кляпа. Он закашлялся, но водитель даже не взглянул в его сторону, сосредоточившись на дороге. Леше оставалось только рассматривать его затылок и думать.
Сначала он решил, что видит кошмарный сон, который вот-вот исчезнет, развеется, как туман поутру. Но сон не исчезал, а, напротив, становился все реальнее с каждой минутой. Однако Леша продолжал не верить своим глазам.
«Что же делать?» – с ужасом вопрошал он себя и не находил ответа. В том, что жить ему осталось совсем немного, Леша не сомневался.
«Рита», – прошептал он почти в полубессознательном состоянии, и предательские слезы сами собой навернулись ему на глаза. А жизнь-то только начинала налаживаться!
Теперь он ни Ритке, ни Никите помочь уже ничем не сможет.
«Раньше надо было думать!» – ругал себя Лешка, но как он мог знать, что так все обернется.