Князь моих запретных снов. Оливия Штерн
механический пресс, один из тех, какими давят масло, а здесь он исключительно для того, чтобы давить таких вот, как я?
Но нет. Наверху продолжало скрежетать, а потом…
Я увидела свет. Тот самый свет заката, который видела и в лекарской. Свет как будто опускался сверху, постепенно выхватывая из темноты мрачные серые стены, давая возможность осмотреться…
Я охнула и облизнула пересохшие губы.
А закатное зарево, пойманное где-то вверху хитрой системой зеркал, уже заполонило комнату – явно жилую, – и я озиралась по сторонам, не понимая, почему и для кого ее спрятали в толще каменных стен.
Конечно, здесь все заросло пылью и лохмотьями паутины, но когда-то это была богато убранная комната. Не спальня, скорее кабинет. В центре стоял массивный стол, уставленный склянками, бутылками, какими-то коробками – прямо как в лекарской. А дальше, у стен, стеллажи с книгами, я никогда не видела столько книг разом. И еще кое-что интересное: высокая подставка, на которой покоился деревянный сундучок.
Я вдохнула поглубже, пытаясь успокоиться.
Все это, конечно, хорошо: раз раньше здесь жили, то сюда можно войти и выйти. Значит, я не умру от голода и жажды.
Зеркала вверху давали пока что достаточно света, но нужно поторопиться, чтобы найти выход до того, как наступит ночь.
Я отлепилась от стены, шагнула ближе к столу, еще раз осмотрелась и вздохнула с облегчением: из стены напротив торчал еще один рычаг, и рядом с ним камни были выложены таким образом, что обрисовывали дверной проем. Наверное, выход?
Заторопившись, я бросилась к нему, но все-таки не удержалась и остановилась рядом с сундучком. Не то чтобы я большая любительница рыться в чужих вещах, но почему-то сундучок так и манил – искусной резьбой, завитки которой угадывались под слоем пыли, округлыми боками… А если там деньги? Я закусила губу. Нет, ничего брать не буду. Не нужно мне чужое богатство, тем более из такого странного места. Но заглянуть все же хотелось, очень. И я аккуратно подняла крышку, сундучок оказался не заперт.
В багряном свете заката я увидела небольшой, с ладонь, эмалевый портрет девушки в бронзовой рамке тонкой работы, с завитками и цветочками. У нее были роскошные пепельно-русые волосы, заплетенные в косы и красиво уложенные на голове наподобие короны. Личико – прекрасное и правильное, почти как у дорогой фарфоровой куколки. И серые большие глаза в темных ресницах.
Я моргнула. Возникло нехорошее чувство, что эта нежная куколка внимательно смотрит на меня с портрета. Слишком внимательно для нарисованной особы. По позвоночнику потянуло неприятным холодком, я быстро обернулась, чувствуя на себе незлой, но очень внимательный взгляд… Никого. Возможно, какой-нибудь дух сейчас обратил на меня свое внимание?
Положив портрет обратно, я аккуратно закрыла сундучок, отряхнула пальцы и двинулась к рычагу, который должен открыть выход. Уже обходя стол, наступила на что-то маленькое и округлое. Шарик на длинной цепочке, размером с ноготь большого пальца.