Королевство плоти и огня. Дженнифер Арментроут
и не швырнула в него спрятанный нож.
– Я не голодна.
Он посмотрел на мою тарелку.
– Ты почти не ела.
– Понимаете, ваше высочество, у меня что-то нет аппетита.
Он крепче сжал челюсти и поймал мой взгляд. Золотистый оттенок его радужки стал холоднее, по моей коже побежали мурашки. Воздух вокруг нас словно сгустился, и в зале повисло напряжение. В моем тоне не было ни капли уважения. Неужели я зашла слишком далеко? Если так, то мне все равно.
Я стиснула пальцы на рукоятке ножа. Я больше не Дева, связанная правилами, которые запрещали мне выбирать собственную судьбу. Мной больше не станут управлять. Я могу и буду заходить еще дальше.
– Она задала очень важный вопрос, – сказал кто-то с дальнего конца стола.
Это был мужчина с короткими темными волосами. Он выглядел старше Киерана, которому, как и Кастилу, на вид чуть больше двадцати. Но Кастилу больше двух сотен лет. Похоже, этот мужчина может быть еще старше.
– Значит, план использовать ее, чтобы освободить принца Малика, изменился? – спросил он.
Кастил ничего не сказал, продолжая смотреть на меня, но полностью застывшие черты его лица служили лучшим предостережением, чем любые слова.
– Я не пытаюсь поставить под сомнение твои решения, – продолжал мужчина. – Я пытаюсь их понять.
– Что ты хочешь понять, Лэнделл?
Кастил откинулся на спинку кресла, небрежно положив руки на подлокотники. От его абсолютно непринужденной позы по моему телу пробежал озноб.
Воцарилась напряженная тишина, затем Лэнделл произнес:
– Мы все приехали за тобой из Атлантии. Мы остались в этом архаичном, помойном королевстве, изображая преданность самозваным королю с королевой. Потому что, как и ты, мы ничего так не хотели, как освободить твоего брата. Он – законный наследник.
Кастил кивком велел Лэнделлу продолжать.
– Мы теряли людей – хороших людей, пытаясь проникнуть в храмы Карсодонии…
Я напряглась, представив огромные непроглядно-черные сооружения.
Если утверждения Кастила верны, то назначения храмов – еще одна ложь. Третьих сыновей и дочерей отдают во время Ритуала не затем, чтобы служить богам. Их отдают Вознесшимся – вампирам – как обычный скот. Меня всю жизнь пичкали множеством ужасной лжи, но эта, наверное, самая худшая. Как бы ни было отвратительно то, что говорил Кастил, я боялась, что это правда. Да и как я могу это отрицать? Вознесшиеся уверяли нас, что отравленный поцелуй атлантианца становится проклятием для невинных смертных и превращает их в разлагающуюся оболочку прежней личности – в злобных, кровожадных монстров, известных как Жаждущие. Но это неправда. Атлантианский поцелуй не ядовит. Как и укус. Я служу доказательством и того, и другого. Мы с Кастилом целовались много раз. Он дал мне свою кровь, когда я была смертельно ранена. И он укусил меня.
Я не обернулась в монстра.
Как не обернулась и много лет назад после нападения Жаждущих.
Не то чтобы у меня не было подозрений насчет