Новая Зона. Хозяева Москвы. Светлана Кузнецова
у него пригород, непосредственно примыкавший к Периметру. Обезлюдевший, грязный, подавляющий, застроенный каменными коробками, в которых не было ничего, кроме нелепой и всеобъемлющей пустоты. А еще он, казалось, ослеп и оглох, стоило им сесть в машину и отъехать от зараженной территории.
Два дня он прожил в каком-то доме. Ходил словно во сне, натыкаясь на стены. Спал в комнатке, в которой не запомнил ничего, кроме смешных клоунов на плакате, закрывающем подозрительные круглые дыры в стене. Дэн был уверен, что это следы от пуль, но спросить не решился. Он вообще мало говорил – только когда Ворон обращался с вопросами.
Сталкер – мужчина сказал, что так называются ходоки в Зону, – к счастью, не докучал ему. Вначале пытался расшевелить, рассказывал о Зоне и жизни вокруг нее – о кланах, артефактах, ученых, – потом просто оставил в покое. Впоследствии, уже оказавшись в клане, Денис часто размышлял, не привело ли именно такое его поведение к уходу Ворона.
Однажды тот пришел в занимаемую Дэном комнату и коротко бросил: «Собирайся». А потом отвез на военную базу, которую держал Стаф до Валуево.
– Это Денис Сторожев, он будет в «Доверии», – просто сказал Ворон.
Крепкий мужик лет пятидесяти окинул Дэна непонятным взглядом, ухватил со стола ложку, согнул-разогнул. Почесал шрам, тянущийся от левого глаза до подбородка. Поговаривали, что им наградил Стафа кадавр, когда бывший сталкер промышлял еще в чернобыльской Зоне. Но правда то или нет, так и не удалось выяснить. Сам Станислав Горин обожал рассказывать всевозможные истории возникновения шрама, но каждый раз они звучали по-новому.
«Ты не появлялся в клане полгода, – сказал он Ворону. – Теперь навязываешь мальчишку, – Стаф постучал по виску указательным и средним пальцами, – с явными проблемами».
«Не навязываю, а даю во временное пользование, – улыбнулся сталкер. – Он неплохая гарантия моего возвращения».
«Брат? – Лидер клана оглядел мужчину долгим тяжелым взглядом. – Сын?.. Ох, вряд ли. С чего такая честь очередному найденышу?»
И тогда Дэн позволил себе глупость, о которой часто жалел впоследствии. Ворон выложил на стол «огниво» и «золотинку» и попросил рассказать, что они делают. А они ведь не делали ничего особенного. Первый воспламенял все, с чем мог соприкоснуться, исключая живую материю. Сталкер потому и выложил его не сразу на стол, а на какую-то пленку. Пленка не являлась ни деревом, ни бумагой, скорее, камнем. Лишь потом Денис узнал, что такое брезент. А все свойства «золотинки» заключались лишь в мерном желтом свечении. Вреда не приносила, особой пользы – тоже. Могла заживить за ночь ссадину или синяк, но не больше.
По мере рассказа глаза Стафа увеличивались. В них зажглись алчный огонек и подозрение. Затем он сам выложил несколько диковин. И если первые две не представляли опасности, то от третьей Дэн сиганул к двери, внезапно оказавшейся запертой.
Мужчины смотрели на него удивленно, пока Дэн не рассказал, чем чревато близкое соседство с камнем полуовальной формы с изумрудно-зеленым