Ворожея бессмертного ярла. Марина Комарова
сдержанно ответила Йанта, не застегивая круглую серебряную фибулу, не запахиваясь от ветра в чужое нежеланное тепло и вообще старательно не замечая, что это такое случайно оказалось на ее плечах. – Благодарю за гостеприимство. Можно ли узнать у славного ярла, куда идет его корабль?
– Обычно – куда я велю, – хмыкнул драуг, словно случайно придвигаясь чуть ближе. Едва заметно, но ближе. – Сейчас вот выслеживаем твоего вчерашнего знакомца. Как найдем – так и за твою обиду заодно отомстим, не сомневайся. А ты куда-то торопишься… госпожа ворожея? Или гостеприимство не по нраву?
Издевается. Точно издевается. Ну-ну… Йанта улыбнулась, не поворачиваясь к драугу.
– Когда окажется не по нраву, ты, ярл, узнаешь об этом первым. Но если гость задерживается больше, чем велит учтивость, это в укор ему, а не хозяину. Если берег недалеко, я бы предпочла не обременять твой славный корабль дольше необходимого.
– Выдержит, – усмехнулся драуг, кладя руку ей на плечо, словно ничего естественнее и правильнее быть не могло. – Успокойся, ворожея. Что было – то было, а неволить не стану. Не дергайся, говорю. Или снова за борт прыгнешь?
– Руку убери, – совершенно ровным и бесцветным голосом произнесла Йанта. – Иначе – как придется. Могу прыгнуть, а могу и остаться. Только тебя это не порадует.
Чайки, кружившие над парусами, вдруг опустились ниже, пронзительно и тоскливо крича что-то о бесконечном море и холодном ветре. А может, просто показалось, что тоскливо? Драуг руку убирать не спешил, но и скинуть ее не давал: широкая ладонь лежала на плече с той же тяжелой и мягкой уверенностью, с какой хозяин корабля делал вообще все. А рядом был выступ фальшборта, не дающий отступить вбок, и решать надо было сейчас. Вот прямо сейчас, не иначе. После мягкой постели, в которой ей дали спокойно отоспаться, после горячего глёга и щедро льющейся из сердца корабля силы, после вчерашних восторженных криков команды во время ее драки с непонятной тварью и после не самой худшей ночи, что могла случиться с незнакомцем, – надо решать. Море ледяное, берег неизвестно где, но за гостеприимство – пусть и такое странное – боем не платят. Только вот покорной подстилки, что расплачивается телом за кров и еду, из нее тоже не выйдет.
– Угомонись, – уронил драуг, словно читая ее мысли. – Никто тебе зла не желает. Или обидел вчера?
– Нет, – проговорила Йанта, с трудом шевеля отчего-то непослушными губами. – Не обидел. Не настолько я дура, понимаю, что ты хотел как лучше. Но сейчас…
– Сейчас – тебе решать, – закончил за нее ярл корабля мертвецов. – Сказал же, что не буду неволить. Пойдем в каюту. А то у тебя уже губы синие.
– Неправда! – возмущенно буркнула Йанта, вскинувшись, и поймала усмешку в единственном глазу драуга. Вдохнула глубоко, успокаиваясь, и поняла, что напряжена, как тетива. В каюту? Где только переступи порог и накатит память о вчерашнем? Где ярл будет не просто у себя дома, а в средоточии силы корабля? Много ты делала глупостей,