Девочка из черного мрамора. Ася Плошкина
важно произнесла та. Обвела серьезным взглядом лица, но, дойдя до Поли, Нины и Тамары, расплылась в светлой и совершенно очаровательной улыбке. – Но я рада, что я здесь. И что встретила хороших подруг. Теперь с нетерпением жду, когда же начнутся уроки.
– Боюсь, уроков ждешь ты одна, – засмеялся Озеров. – Но мне приятно это слышать, спасибо. Нина?
– Скажу то же, что и Лера. Здесь классно! И класс у нас тоже… классный! – Она хихикнула и посмотрела на остальных девочек.
– Тамара?
– Да, мне тоже нравится, – разулыбалась Тамара. По телу катилась теплая слабость, и она не могла понять, из-за температуры это или от радости. Наконец-то можно расслабиться, быть открытой, искренней, как раньше, в самой первой школе, – ведь здесь ее услышат и поймут. – Если честно, – выпалила Тамара, – я даже не ожидала, что так будет. Я думала, это школа для ущербных…
Голоса оборвались – будто кто-то выключил звук. К Тамаре повернулись десять удивленных лиц. Озеров приподнял бровь. Артем вытащил один наушник. В гостиной будто стало холоднее на пару градусов. Тамара сглотнула. Что-то ухнуло внутри, ноги и руки закололо иголочками, ладони увлажнились.
– Что ты хочешь сказать? – Директор говорил вежливо и спокойно, но в голосе не было прежней теплоты.
– Ну… то есть… – Щеки горели. Тамара затараторила, пытаясь спасти положение: – Тут ведь все с проблемами… Сюда брали тех, у кого в других школах ничего не получилось. Таких… типа неудачников…
Ну вот опять. Тамара осеклась и плотно сжала губы, чтобы ни одно слово больше из них не вылетело. Поля, сидевшая рядом, как будто даже отодвинулась немного. Лера и Нина – Тамара скорее почувствовала, чем увидела – смотрели на нее холодно и настороженно. Как и все остальные.
– Ты не права, Тамара. – Озеров прервал паузу, которая уже казалась невыносимой. – В нашей «Мастерской» нет ущербных. Но есть много тех, кому требуется больше внимания, чем остальным. И это не делает никого из нас, – выделил он это слово, будто присоединяясь к своим подопечным, становясь с ними на одну ступеньку, – хуже. Наоборот. Это делает нас особенными. Более чувствительными, более чуткими. И значит, более способными… Постарайся, пожалуйста, выбирать…
– Извините! – выплюнула Тамара и вскочила с места.
Ну вот и все. Она все испортила. Снова. И прекрасно знала, что сейчас будет: холодные шепотки, презрительные взгляды, пустота, которая растет вокруг нее, словно она заразная. Ей придется остаток вечера просидеть, глядя в пол и слушая, как остальные смеются и говорят друг другу, как они рады, что приехали, и какие все здесь чудесные. На самом деле, конечно, имея в виду: «Все, кроме этой щекастой, которая сказала, что мы ущербные… Ну и еще кроме того придурка, который сидит в углу с наушниками».
Нет уж, это просто невозможно вытерпеть. Опустив глаза в пол, Тамара прошла через враждебно притихшую гостиную. Прошла вроде и быстро, но эти несколько мгновений показались ей долгими, невыносимо долгими, – и вылетела за дверь. Ее