Девочка из черного мрамора. Ася Плошкина
шуточки, насмешливые взгляды, взрывы хохота в ответ на ее попытки огрызнуться. Она, конечно, в долгу не останется и найдет что ответить, и тогда «ну что такого, мы же просто шутим» перейдет в настоящую войну, в которой никто никого не жалеет.
С чего все началось в лицее? Точно, с актерского мастерства. Они собирались ставить спектакль – а как иначе, это ведь был творческий класс, – и на сцене в качестве декораций стояли большие белые фигуры из гипсокартона. Парни прикалывались на перемене, таскали их туда-сюда, лежали на них, болтая ногами. Потом один из них, Кирилл, пошептался о чем-то со старостой класса Викой, поднял большой куб и поднес его к стоявшей в отдалении Тамаре, так чтобы фигура оказалась на уровне ее головы. Вика, которая с первого же дня ее невзлюбила, прыснула:
– Вот это сходство! Зачем нам реквизит, если есть Тамара?
Класс на секунду замер в недоумении, а потом десять голосов взорвались издевательским смехом. Парни, надув щеки, расставив руки и согнув их в локтях, принялись изображать кубы. Кто-то спросил:
– Давно хотел узнать, твои родители, случайно, не человечки из LEGO?
Тамара тогда раскрыла рот, попятилась, обливаясь ненавистью к своему квадратному щекастому лицу с выступающими углами нижней челюсти, к широкой угловатой фигуре, к резким, неуклюжим движениям. Она не нашлась сразу, что ответить, потому что Вика попала точно в цель, в одно из тех нежных, мягких, розовых мест, которое зияло между пластинами в ее броне.
Именно из-за своих щек она никогда не собирала волосы и вечно носила их спадающими на лицо и немного растрепанными. Именно из-за талии, вернее, ее отсутствия, мама покупала ей платья-трапеции, свободные рубашки, туники и свитшоты. Может, если бы она тогда ответила, смогла поставить Вику на место, отношения с одноклассниками выстроились бы совсем по-другому. Но она задохнулась от боли и паники – и получила новое прозвище: Куб.
Вроде бы ничего такого уж обидного. Это даже не оскорбление – так сказали и классная руководительница, и завуч, когда мама, узнав обо всем через пару месяцев, пришла в школу. Но все эти «кубические» шуточки – а их оказалось очень много, что поделать, творческий класс, – делали невыносимой каждую минуту, что Тамара проводила в лицее. Из спектакля она ушла почти сразу. У нее и так не особенно получалось, а теперь хихиканья, переглядки и многозначительные взгляды обмотали ее, словно колючая проволока. Потом настал черед рисования. В этом Тамара тоже была не мастерица, к тому же и тут ее преследовали кубы и параллелепипеды: учительница иногда доставала их из шкафчика со стеклянными дверцами, чтобы класс мог поработать с разными тенями, объемами и поверхностями. С геометрии уйти нельзя было никак, и там фигуры, топорщась углами, смотрели на Тамару с плакатов и страниц учебников.
– Как найти объем Тамары… Ой, то есть куба? – зачитывал кто-нибудь из парней. – Нужно умножить длину Тамары на ее высоту и ширину. Блин, опять перепутал. Не Тамары, а куба.
Когда Кирилл после такой реплики подошел к ней с большой