Девочка, которая провалилась в Волшебное Подземелье и утащила с собой Развеселье. Кэтрин М. Валенте
И не ослепительно снежная зима, а сырая и грязная, как бывает перед весной. Зима всегда голодная и тощая, а пуще всего в самом конце. Подбадривая себя этими мыслями, Сентябрь шагала между грядками ярких корнеплодов, мерцающих в тумане. Она даже на минутку подумала о том, чтобы вырвать из книжечки один волшебный талон и загадать желание немедленно оказаться рядом с Аэлом, но – нет. Талоны транжирить – голод приближать, всегда говорила миссис Боумен, когда какой-нибудь бедолага уже к середине месяца оставался без хлебных карточек. Нет уж, Сентябрь будет расходовать волшебные талоны осторожно, будет копить их, как копила мама карточки на сахар, чтобы испечь ей торт ко дню рождения. Прибегать к магии она будет только в самый нужный момент.
Сентябрь наклонилась, выдрала из земли морковку и захрустела ею прямо на ходу. Это была образцовая морковка, праморковка, вкусу которой все прочие морковки стараются подражать. Потом она сорвала несколько луковиц и рассовала по карманам, чтобы поджарить. Она не сомневалась, что рано или поздно сумеет развести костер.
Один раз – но только один! – Сентябрь показалось, что на перевернутой вверх тормашками дороге есть кто-то еще. Сквозь низкий мерцающий туман видно было плохо, но кто-то там определенно был, какой-то всадник в сером. Вот ей почудились развевающиеся длинные серебристые волосы. Вот послышался медленный, размеренный топот четырех огромных мягких лап по перевернутым булыжникам. Сентябрь даже окликнула неясный силуэт, но ответа не получила, и то, на чем ехал всадник, огромное, мускулистое и полосатое, исчезло в облаках. Можно было побежать, попытаться догнать его, побив свой собственный рекорд, поставленный на пшеничном поле, – но тут из туманной мороси воздвиглась Асфодель и быстро увлекла ее в паутину своих запутанных улиц.
В Асфодели всегда светит солнце. Огромное, золотисто-красное, оно висит в небе как медальон и щедро дарит Асфодели свое тепло, как никакому другому городу. Сентябрь заморгала, сощурилась от этого внезапного яркого света и прикрыла глаза ладонью. Стена тумана у нее за спиной стояла как ни в чем не бывало: мол, ничего необычного, на что это она так уставилась? Едва ступив на главный проспект Асфодели, Сентябрь окунулась в сияние. Вокруг нее на фоне безоблачного неба возвышался шумный, ослепительно яркий, залитый солнцем город.
Асфодель оказалась городом лестниц. В небо ввинчивались семь спиральных лестничных маршей, таких огромных, что в каждой бледной ступеньке с мраморными прожилками можно было различить окна, двери и снующих туда-сюда горожан. По перилам вверх и вниз скользили черные саночки, несшие пассажиров, мешки c письмами и посылки с одной гигантской ступеньки на другую. Боковые улицы и переулки были усеяны лестницами поменьше. В их основании распахивались створки лавок, в которых предлагали свой товар булочники, жестянщики, галантерейщики. Одни лестницы были украшены изящным чугунным литьем, другие поскрипывали под приятным легким ветерком, краска на них облупилась,