Хромые кони. Мик Геррон
можно было нанизывать дополнительные данные: мужчина, молодой, ближневосточной наружности, рукава синей рубашки закатаны, черные джинсы новые, топорщатся на сгибах… Кому придет в голову отправиться на подобный променад в обновке? Он мысленно отложил это наблюдение в сторону: проанализировать позже.
С правого плеча объекта косо свисал рюкзак, выдавая ощутимый груз. К уху тянулся проводок, как у Ривера. Возможно, айпод.
– Подтвердите визуализацию объекта.
Ривер левой рукой коснулся левого уха и тихо сказал в «пуговицу» манжеты: «Подтверждаю».
В главном вестибюле толпились туристы. Судя по расстановке чемоданов, они заняли круговую оборону. Ривер обогнул их, не спуская глаз с объекта, который направлялся к добавочным платформам, откуда уходят электрички на Кембридж и по восточным направлениям.
Как правило, не такие забитые, как идущие на север скоростные поезда.
Перед глазами возникли непрошеные картины: куски покореженного металла усеивают несколько миль вдоль исковерканного полотна, в полосе отчуждения дотлевает кустарник, увешанный мясными ошметками…
«Всегда следует помнить, – говорил С. Ч., – что самое худшее порой все-таки случается».
Последние несколько лет самое худшее случалось все чаще.
Двое из транспортной полиции, стоящие у турникетов, проигнорировали объект, однако заинтересовались Ривером. «Не приближаться, – мысленно предупредил он. – Даже не вздумайте ко мне подойти». Из-за подобных мелочей срываются операции. Сейчас ему не хватало только громких препирательств с полицией или еще чего-нибудь такого, чтобы спугнуть объект.
Полицейские продолжили прерванную беседу.
Ривер взял паузу для мысленной перегруппировки.
Молодой человек по имени Ривер Картрайт был среднего роста, светловолос, бледен с лица, с серыми, иногда задумчивыми глазами, слегка заостренным носом и маленькой родинкой над верхней губой. В моменты напряженного размышления он морщил лоб, что некоторыми воспринималось как признак растерянности. Сегодня на нем были синие джинсы и темный пиджак. Однако попроси его кто описать свою внешность этим утром, он упомянул бы еще и стрижку. В последнее время он повадился ходить в турецкую цирюльню, где его накоротко остригали ножницами, а затем опаляли уши открытым пламенем. Без предупреждения. Из кресла Ривер вставал отдраенным и прошпаренным, что твой парадный порог. Даже сейчас череп холодило на сквознячке.
Не сводя глаз с объекта в сорока ярдах впереди (а точнее, не сводя глаз с рюкзака), Ривер снова сказал в манжету: «Веду. На дистанции».
Если взрыв в вагоне был наихудшим из вариантов, то вторым худшим был взрыв на платформе. События последнего времени продемонстрировали, что люди наиболее уязвимы по дороге на работу. Не потому, что беззащитней, а просто потому, что их всех много вместе, битком, в замкнутом пространстве.
Ривер не оглядывался, уверенный, что умельцы в черном не отстают.
Слева расположилась череда кофейных и бутербродных киосков, пивная, ларек с пирожками. Справа