Клан дракона. Книга 3. Становление. Дмитрий Янтарный

      И ведь ничего не предвещало беды. Дитрих, несмотря на постоянную занятость Мефамио, очень любил старшего брата. А уж ночи, когда он приходил к нему ночевать, воспринимались последним как настоящее чудо. И Уталак чувствовал, что Мефамио тоже всей душой тянется к малышу, которому еще столько предстояло узнать. Хотя и в свойственной ему манере напрямую этого не показывал.

      Но в тот день все пошло не так. Мефамио, будучи начальником стражи острова, был драконом очень занятым, и как следствие, иногда ему даже не хватало времени на душ. Что Дитрих в силу своего роста, разумеется, чувствовал куда сильнее других. И вот однажды, когда Мефамио вернулся к себе в комнату прикорнуть пару часов и бросил сапоги у входа, Дитрих со святой наивностью решил помочь ему. Подумав, что ногам Мефамио жарко, он на своей тележке привез ему два кувшина воды. В каждый кожаный сапог вылил по кувшину. И ладно бы он удрал после этого – Мефамио остыл бы, ну или понял бы его благие намерения. Но нет, когда Мефамио вышел – его ждал улыбающийся Дитрих, уверенный, что старший брат оценит его заботу.

      Но он не оценил. Попытавшись, как обычно, запрыгнуть в свои сапоги на ходу, Мефамио, совершено не ожидавший в своей адрес такой «заботы», поскользнулся и растянулся на полу. Ошибочно решив, что дракончик хотел над ним пошутить, он схватил Дитриха за шкирку и несколько раз ударил его по самому чувствительному месту. И сразу же выронил его. Потому что в этот момент в синих глазах маленького дракона словно что-то умерло. Искра наивного детства погасла, глаза стали стеклянными… без единого слова он повернулся и побежал в свою комнату. Если бы Мефамио сразу бросился за ним, сразу попросил прощения, возможно, было бы не так поздно. Но он, поразившись собственной несдержанности и увиденному в глазах Дитриха, упустил бесценную минуту. Когда он бросился к брату, тот уже заперся в своей комнате.

      Весь замок не спал в эту ночь. Мефамио никто не ругал, потому как знали, что никто не накажет его сильнее, чем он накажет себя сам. Но сидевший в кресле гостиной Рэй неумолимо сообщал о все новых и новых вспышках Лазури, исходивших из комнаты Дитриха. Лиала сидела неподвижно, ее глаза смотрели в пустоту: девушка с Серебром и Сиренью уже готова была встретить Дитриха в мире снов, но он там всё не появлялся. Олесия беззвучно плакала, Аяри бессильно шипела. Это продолжалось невыносимо долгий час. После чего глаза Вилера, Ланире и Аяри засветились темно-желтым светом, все трое глухим голосом синхронно сказали одну фразу:

      – Его Янтарь умирает.

      И здесь Уталак уже не имел права оставаться в стороне. Вскочив, он бросился к нему, выломал дверь и бережно прижал к себе того, кто стал ему куда больше, чем просто сын. Маленький сиреневый комочек сотрясался от рыданий.

      – Я же хотел как лучше, – всхлипывал он, – почему он так?.. Я же хотел как лучше!

      Вернувшись с Дитрихом в гостиную, он передал его Ланире, и та щедро стала вливать в него свой Янтарь. Уже через две минуты к дракончику все подходили с утешающими словами. Маленькая