Башни в огне. Александр Накул
Лику Неврийцу, из родных краёв добровольному изгнаннику, радоваться желает!
Дошло до нас, что ты настолько прославил себя в Херсонесе Таврийском, что приговорён к изгнанию из этого крепкостенного города. Позже ты будто бы завоевал себе новое царство в Таврийских горах, и даже обручился с местной принцессой, однако после принцесса погибла от солнечной лихорадки. Также сообщили мне, что ты во главе воинства тавров, вместе с терионами всех видов, от волков до тюленей, по совету некой халдейской говорящей рыбы, прозванной Пере-Шелега, вторгся в Крабовую Бухту и бухту сию захватил. Далее ты будто бы пригрозил основать в той бухте могучий город, где люди, звери и терионы вроде тебя, как существа средние, будут жить в мире и согласии.
Также дошло до меня, что ты всячески хулишь моё имя и на городских площадях, и на варварских собраниях, и перед лицом богов, и даже наедине с морем и таврийскими скалами.
Сообщаю, что обиды на тебя не держу, а угроз и клятв твоих не боюсь. И собираюсь в удобное для меня время изловить тебя и сотворить с тобой то, что делать надлежит со взбесившимся волком.
Посланница умолкла и начала скручивать свиток.
В наступившей тишине было слышно, как степной ветерок перебирает траву. Девушка неторопливо завязала свиток и опустила обратно в колчан.
Лик не оглядывался. Он чувствовал спиной, что соратники ждут его ответа.
– Передай Палаку,– произнёс Лик,– что пусть я и волк, но этот волк следует чести. Так что пускай клятвопреступник замышляет против меня, что ему угодно. Мне нет дело до его мыслей, а сделал он уже и так достаточно. Я приду к нему сам, когда соберу достаточно сил. И когда святотатец попадёт мне в руки, я поступлю с ним, как известный философ Аннибал из Кард-Хадашта поступил с забывшим о приличиях городским цензором. Я съем печень Палака с тушёной фасолью, а потом запью великолепным таврийским вином! И чаша для вина будет сделана из его черепа!
4
Девушка качнула тёмными косами и начала медленно спускаться с холма. Конь двигался вниз неторопливо и с достоинством.
Внизу девушка спешилась, воткнула копьё посланника в землю, и начала снимать сбрую. Конь почуял свежую траву и радостно задвигал ушами.
Копьё с флажком было похоже на миниатюрную коновязь.
Лик смотрел, но ничего не предпринимал. Трава у холма – ничья. Посланница в своём праве. Отряд Лика тоже никто сюда не звал.
– Всё не так страшно,– заметил Маес,– Если людей посылает – значит, сам далеко. Его армия, наверное, ещё до сих пор в Новой Столице стоит.
Лик познакомился с этим здоровенным двадцатилетним неврийцем в Херсонесе. Лик искал там убежища. а Маес служил гладиатором. Они объединили усилия – и в итоге оба стали изгнанниками. Но им не в чем было раскаиваться.
– От царя Палака можно ждать любой подлости,– отозвался Лик,– Хорошо бы взять её и хорошенько допросить. Сколько воинов собрал Палак в Новой Столице, какие осадные машины строит… Она не знает, но может догадываться.
Девушка. как ни в чём ни бывало, чесала чёрные бока лошади.
– Что