Как пингвины спасли Веронику. Хейзел Прайор
себя в руки и постоянно перечитывает мое расписание и пытается объяснить что-то, будто я слабоумная. Мы заплатили за то, что на каждом этапе меня будут встречать и помогать с багажом. Это была идея Эйлин.
– Если сможете, сообщите мне, что добрались в целости и сохранности, миссис Маккриди.
Киваю. Не хочу ее лишний раз волновать.
– Я пришлю тебе открытку, если это будет возможно.
– Или, может, попросите этого приятного мужчину Дитриха отправить мне письмо?
– Как скажешь.
– Ах, миссис Маккриди, вот бы и мне поехать с вами! Я спросила об этом Дуга, но он только рассмеялся в ответ. И сразу же напомнил мне, как я плохо переношу полеты.
– Я не хочу, чтобы ты ехала со мной, Эйлин, и совсем в этом не нуждаюсь, – ласково заверяю я.
– Прошу вас, позаботьтесь о себе, миссис Маккриди, ладно? – всхлипывает она.
Эйлин всегда раздувает из мухи слона.
Я уверенно смотрю вперед. Увидев Патрика в аэропорту, я приняла решение. Я медленно и четко даю Эйлин наставления по поводу деревянной коробки. Ее лицо загорается любопытством, но вопросов она не задает.
– Я оставила тебе железную банку с тюльпанами на крышке и кое-что в конверте из плотной бумаги.
Моя помощница останется без работы на целых три недели, и я решила выплатить ей трехнедельное жалованье. А вместе с ним подарить банку ее любимого шоколадного печенья с маршмеллоу.
– А теперь, Эйлин, уверена, тебе есть чем заняться. Уезжай!
– Хорошей поездки, миссис Маккриди, – бормочет она, утирая слезы намокшей бумажной салфеткой.
– До свидания, Эйлин.
Я наблюдаю, как ее широкая спина исчезает в толпе, а затем, сжимая посадочный талон в руке, отправляюсь в зал вылета.
Как хорошо, что я купила этот красный пуховик. Ледяной ветер, дующий на палубе, обжигает лицо.
Самолеты были битком, но все прилетели в место назначения вовремя. Весь обслуживающий персонал, нанятый мне в помощь, сработал безукоризненно (ну еще бы – они стоили нам целого состояния), хотя они вели себя чересчур угодливо, особенно последний. Вчера было настоящим облегчением выйти из последнего самолета и наконец-то сесть на паром. Открытое море нравится мне намного больше. Я уже видела горбатого кита, извергающего струю воды, тюленей, переворачивающихся на камнях, и парочку растрепанных пингвинов, сбившихся в кучу на берегах некоторых островков.
Сегодня я вышла на палубу пораньше. В моей маленькой, но хорошо оборудованной каюте мало интересного, поэтому я решила не страшиться холода. Небо усеяно еле заметными серыми облаками, их края напоминают узоры на мраморе. Огромные айсберги качаются на водной глади, они похожи на величественных морских чудовищ. Над головой кружат чайки. Волны бьются о борта парома. Вода рассыпается и звенит кристалликами льда. Наблюдаю, как белый цвет вокруг становится будто еще белее.
Я так поглощена своими мыслями, что подскакиваю от неожиданности, когда над моим плечом раздается голос:
– У меня аж мурашки по коже.
Это дородный