Лехаим!. Виталий Мелик-Карамов
ты что думаешь, ты один у нас гений?..
Обиженный таким приемом, Фима, повернувшись спиной к товарищу, начал спускаться.
Моня понуро двинулся за ним.
– Где ты, там неприятности, – сказал он в спину друга детства. – Ладно, Ефим, не злись. Скажи, как ты меня нашел?
– Большое дело. Твоя мама рассказала на Приморском бульваре Гусманам, где ты учишься. Они написали в Жмеринку моей тетке Двойре. В числе других новостей вспомнили про тебя. Двойра передала все местечковые события моим в Аргентину. В том числе сообщили, что ты ходишь холостой по Парижу. Ты помнишь Цилю, дочку Двойры? Она сейчас модистка в Петербурге… Они возбудились…
– И что дальше? – тоскливо спросил Моня.
– Циля попросила меня посмотреть: правда, что ты холостой? А скажи, Моня, зачем тебе помимо химического еще и экономическое образование?
– Фима, ты, значит, за мной следил?
– А что? Тоже мне шарада. Я же не мог к тебе прийти и сказать: «Циля просит узнать: ты холостой или нет?»
– А сейчас уже готов?
– Сейчас я знаю, что ты холостой, но Циле тебя не видать, как и того приказчика, что сманил ее в столицу.
– Если так, зачем ты мне полчаса душу выматываешь? Паспорт лучше верни.
– Моня, что ты будешь делать с потерянным паспортом? Я б на твоем месте мне обрадовался – какое счастье, Фима нашелся!
– Пусть каждый останется на своем месте. Не хватало еще, чтобы ты с моим паспортом пристрелил какого-нибудь графа или герцога. Не отмоюсь вовек.
– Ну зачем ты такое говоришь? Зачем портишь мне настроение? Мне на эту разложившуюся публику патроны будет жалко тратить.
– Ты так и не сказал, чему здесь учишься.
– Тоже мне секрет. Я занимаюсь живописью в Академии искусств у профессора Делакруа.
– Это который «Свобода на баррикадах»?
– Нет, его сын.
– Все одно. Яблоко от яблони… Другого профессора найти не мог.
– Меня мой вполне устраивает, – обиделся Фима.
– А как же скрипка?
– Не успеваю, дел много. Хотя играю в одном румынском ресторане. Кормежка и все такое…
– И живешь там же?
– Нет, живу у Марика.
– Это кто, наш, канатеевский?
– Из Витебска. Тоже художник. Неплохой, кстати. – Фима задумался. – Да! Вспомнил, зачем приходил. Я хотел твой портрет написать. Для дипломной жанровой картины…
– «Явление Христа народу»?
– На Отца Небесного ты со своим шнобелем не тянешь. Я задумал большое полотно «Евреи из Умани пишут письмо Государю Императору о захвате мировой торговли керосином». Ты писец.
– Думаю, что ты еще не достиг того уровня, чтобы с меня портреты писать. Кстати, а куда мы с такой скоростью направляемся?
– Моня, не ты один учишься на двух факультетах. Я тоже тут на одни курсы хожу. Их организовал такой мощный дядька. Умнее, чем ты, Моня, в три раза. Нет, в два. Я хочу тебя с ним познакомить. Мы все больше там о политике, а я ему сказал, что у меня друг может нам и про