Белый олень. Часть 1. Дочь севера. Николай Александрович Юрконенко
в чем же дело? – Сергей обрадованно воззрился на нее. – Может быть, и сейчас сыграешь, а?
– Я, конечно, могла бы, – девушка чуть смутилась. – Но как это будет выглядеть, ведь никого здесь не знаю…
– А здесь никто никого не знает, в этом-то и вся прелесть, – Сергей повлек Ольгу за руку. – Пошли, пошли, не надо стесняться.
Ольга опустилась на круглый вращающийся стульчик и на мгновение, как видно сосредоточиваясь, прикрыла глаза. Потом, слегка откинувшись и разбросав при этом по спине светло-каштановую волну вьющихся волос, вдруг резко и энергично бросила пальцы на клавиши. Торжественные гордые звуки волнами поплыли по притихшему залу. Девушка играла Бетховена.
Сергей вдруг почувствовал, как его локоть крепко сжали. Рядом стоял Герман и напряженно улыбался.
– Отойдем на пару слов, Серж.
– А подождать никак нельзя? – досадливо отмахнулся тот.
– Нельзя… Всего лишь один вопрос, и ты свободен.
– Вечно ты, Герка…
– Давай, давай!
Они отошли к стене.
– Что всё это значит, Романов? – Юдин взял Сергея за пуговицу кителя. – Изволь объясниться.
– Не понял, что я тебе должен объяснить?
– Да то самое. Я снимаю в городе тёлку, привожу ее сюда, нарезаю вокруг нее виражи, а ты влезаешь в чужой монастырь и портишь мне всю обедню.
– Но ты ведь знаешь теперь, что мы давно знакомы и она из-за меня пришла сюда.
– Тогда почему эта шлюха ничего не сказала об этом?
– Ты сказал – шлюха?! – побледнел Сергей.
– Ну а кто же она больше? Виснет, сучка, на каждом!
– Сучка?! – Сергей вдруг ощутил, как кулаки привычно наливаются тяжелым свинцом. Это было то самое чувство, которое она испытывал всякий раз, когда готовился к рукопашному бою. – Пойдем-ка наверх, в музей, здесь не место для такого разговора, – Сергей взял Юдина за рукав.
– Чего ты? Отпусти. Вцепился, клещ!
– Я говорю – пойдем наверх! – Сергей с силой сдавил запястье Германа. Тот несколько секунд изучающе смотрел на него, потом процедил:
– Сатисфакции желаешь? А ты, часом, не из дворянского роду-племени, Романов?
– Как раз наоборот – из крестьянского, – твердо произнес Сергей. – Поэтому начистить рыло столичному хаму могу без всяких церемоний!
Юдин презрительно усмехнулся:
– На словах – ты Лев Толстой, а на деле – хрен простой! Языком молоть, не мешки ворочать!
– Пошли, пошли, там разберемся и про хрен, и про мешки…
– Не спеши на тот свет, там девок нет!
– Так ты пойдешь или будешь гнать пургу, как последний трус?
– Ну идем, если не боишься. Только сразу предупреждаю, Романов, проявишь хотя бы малейшую агрессию, зацеплю на шке'нтель и размажу по стене. Уяснил?
– Уяснил.
Они поднялись в холл училищного музея, расположенного на втором этаже. Сдавив руку Германа еще сильнее, Сергей резким рывком повернул его к себе лицом, медленно и отчетливо проговорил:
– Повтори,