Белый олень. Часть 1. Дочь севера. Николай Александрович Юрконенко
педаль недожимаешь. Я тебе постоянно говорю: «Шарик бегает за ручкой, убегает от ноги!» Неужели трудно запомнить?
Сергей смахнул с лица пот левой рукой, правая была занята, стискивала ручку управления. Это были первые полеты, и он вдруг стал отчетливо понимать, что летать ему, видимо, не дано. Курсант не мог удержать машину в горизонтальной плоскости, как ни старался. На координированную работу органами управления не хватало ни рук, ни ног, ни глаз, ни внимания… Сергей начинал следить по компасу за курсом, откуда-то появлялся крен. Пока он убирал его неверными движениями ученика, создавался крен обратный и сразу же начинал уходить курс, или того хуже, изменялась высота. А кроме пилотирования надо было еще держать радиосвязь, внимательно прослушивать эфир, заполненный десятками голосов, вести визуальную ориентировку, сличая пролетаемую местность с картой, уложенной в специальный минипланшет, пристегнутый к ноге выше колена.
Словом, первые полеты разочаровали Сергея. Шипова только вздыхала, глядя, как он мучается, но выводов пока никаких не делала. Но курсант видел, что она им недовольна. Вот и сейчас, в пилотажной зоне, Сергей отрабатывал элементы техники пилотирования, затылком чувствуя критичный взгляд Шиповой.
– Теперь будем садиться, – голос инструктора настраивал его на последнее усилие. – Следуем в район третьего разворота с курсом обратным посадочному. Запоминай ориентир – стык двух дорог, это и есть место третьего… Та-а-ак, полоса в левом траверзе, идем к четвертому развороту. Всё, мы на посадочном курсе. Следующие действия: выпускаем шасси. Есть, зеленые индикаторы горят. Скорость устанавливаем сто тридцать, выпускаем тормозной щиток. Проводим контроль оборудования кабины и запрашиваем посадку.
– «Тренаж», я ноль восьмой, на прямой, шасси выпущены, законтрены, зеленые горят, к посадке готов, – кое-как выдавил курсант стандартную фразу.
– Посадку разрешаю, ноль восьмой, я «Тренаж», – голос руководителя полетов.
Сергей судорожно сжал рукоятку газа, медленно стягивая ее назад.
– Направь нос самолета под торец полосы… Да не в торец, а под торец, или ты не слышишь меня?! С таким углом планирования перелетишь посадочные знаки и выкатишься в поле!
Сергей чуть двинул ручку от себя, торец посадочной полосы тотчас же отдалился.
– Высоту выравнивания видишь, Романов? – голос Шиповой заставил его почему-то глянуть на землю прямо перед собой, что категорически запрещалось.
– Вижу.
– Не верти головой, смотри строго под тридцать градусов влево, иначе потеряешь пространственную ориентацию! Плавно и быстро добирай ручку, не то грохнешься!
В это время Як жестко ударяется колесами о землю и довольно высоко подпрыгивает. Сергей запоздало рвет ручку на себя, вместо того, чтобы зафиксировать ее, дать машине «просесть» и после этого досадить. Самолет еще несколько раз взбрыкивает, но скорость гаснет, и он в конце концов приземляется.
– Прикозлились! – облегченно произнесла Шипова. – Я специально