Письма к ближним. Михаил Осипович Меньшиков
в 23/4 раза. Будучи страною, неизмеримо отставшею от западных стран в смысле культуры и богатства, Россия имеет самый высокий (абсолютно) бюджет. – «Что ж такое, – говорят на это, – зато на каждого жителя во Франции приходится в два раза больше налогов, чем у нас». Но, с одной стороны, француз в среднем во много раз богаче среднего русского, с другой – этот «средний русский» существо весьма неустановленное. Нельзя делить наши 1 946 миллионов на 134 миллиона населения. В числе последних, как надо полагать, миллионы людей ускользают или почти ускользают от обложения, например сибирские, среднеазиатские и кавказские инородцы. Мне кажется, едва ли много участвует в бюджете и деревенский пролетариат. Великое множество людей у нас не потребляют почти ничего кроме хлеба и воды. С них взятки гладки. На платежеспособное население падает, значит, гораздо более, чем «средние» пятнадцать рублей в год. Сказать – сколько именно – нельзя, да этим еще ничего бы не было сказано. Важно знать – тяжело человеку обложение или не тяжело, а это так индивидуально, для всякого своя мерка. Если исключить бродячие, кочевые племена, с которых едва ли что перепадает в казну, если исключить многочисленный класс на рубеже нищеты, исключить общественные группы, содержимые государством, а также детей, стариков, праздных женщин, – если разложить бюджет только на производителей богатства, то сумма получится на каждого весьма внушительная.
Тема для диссертации
Вообще, сколько каждый из нас платит государству? Сколько берет от него? Этого никто не знает, как при вдыхании и выдыхании никто не считает воздуха. А между тем даже в приблизительных цифрах это было бы интересно вычислить. Абсолютные цифры здесь, конечно, невозможны; общество, как атмосфера, необходимо и потому неоценимо для нас в каждую минуту, как и мы ему. Но важно было бы определить отношение хоть в том, что доступно учету. Мы знаем поземельные, сословные, земские, городские налоги и проч., но известно ли кому-нибудь, сколько они платят косвенных налогов на чае, сахаре, пище, одежде, предметах необходимости и роскоши? Чтобы узнать это, каждому пришлось бы вооружиться подробными каталогами тарифных и акцизных обложений и множеством иных пособий. Было бы интересно, если бы какой-нибудь ученый взял известное число реальных семейств из разных классов общества – от поденщика до директора департамента и купца 1-й гильдии – и обследовал бы их статистически, т. е. выспросил бы со всеми подробностями и возможно точно, сколько в среднем данная семья тратит в год провизии, вина, кофе, чаю, сахару, табаку, пряностей, закусок, духов, мыла, сколько изнашивает одежды, сколько, одним словом, платит на всех облагаемых прямо или косвенно предметах потребления. Сюда пришлось бы прибавить приблизительный накладной процент, который купцы перелагают на потребителей, как их долю обложения. Получилась бы, конечно, не абсолютная, но все же красноречивая цифра, которую каждому обывателю следовало бы знать и помнить, как меру его участия в государственной работе. Теперь нечто подобное