Сверхъестественное. С ветерком. Джон Пассарелла
ж… Утром я ехала на работу, все было как обычно, – начала она. – Ехать недолго, хоть я и живу на другом конце города. Иногда останавливаюсь выпить кофе на заправке. Мне больше нравится бистро «Бигелоу», но оно не совсем по дороге, да и ждать там дольше. В общем, говорю же, все было как всегда. Дорога мне прекрасно известна. И знаете, как бывает, если все время ездишь по одному и тому же маршруту? Ты чуть-чуть отключаешься, и мозг работает на автопилоте.
Дин кивнул. Он не мог похвастаться, что регулярно ездит на работу, но провел за рулем достаточно времени и понимал, что Нэнси имеет в виду. Нечто подобное происходило и с ним, когда приходилось долго ехать по ровной открытой местности.
Нэнси потянулась за пультом, чтобы поднять верхнюю часть кровати повыше, потом попыталась подвинуться и вскрикнула, неловко повернувшись. Она прикусила пальцы, пережидая вспышку боли.
– Как вы? – спросил Сэм.
– Не могу пошевелиться, – сказала Нэнси. – Даже дышать больно, но со мной все будет в порядке… потом. Кроме того, боль помогает сосредоточиться.
– Правда?
– Да… нет… Вообще-то, нет, – призналась она. – Зато я жива.
– Итак, вы ехали на работу и глубоко задумались, – подсказал Дин.
– Да, – встрепенулась Нэнси. – Я была как в тумане. Потом пустота… И вдруг оказалось, что я падаю, – Она нахмурилась и помотала головой. – Нет, не так.
– В каком смысле? – спросил Сэм.
– Я вспомнила… вспомнила, что случилось потом!
Глава 7
– Отлично, – оживился Сэм. – Что вы можете нам рассказать?
– Я помню, что вдруг посмотрела вперед и осознала, что понятия не имею, где нахожусь. Все казалось незнакомым. Я убрала ногу с педали газа и попыталась сообразить, где я, найти какой-нибудь ориентир… – Нэнси сосредоточенно вспоминала. – Но вообще-то мне было не очень интересно, и как будто все равно. А потом…
– Что? – спросил Сэм. – Что потом случилось?
– Я… Я свернула на обочину, остановилась и вышла из машины…
– Зачем?
Нэнси помотала головой.
– Понятия не имею.
– Где вы находились?
– На полпути вверх на эстакаду, – отстраненно проговорила она, будто заново переживала случившееся. – Джефферсон-авеню. Должно быть, где-то между Второй и Четвертой.
– Что случилось после того, как вы вышли из машины?
– Я поднялась на эстакаду, – сказала она, будто с трудом верила сказанному. – Там есть защитная сетка, ее верхняя часть наклонена внутрь. Иногда люди цепляют к ней флаги или политические плакаты. Их видно, когда проезжаешь внизу. И нет чтобы один, всегда сразу много. Ужасно раздражает.
Кто-то постучал по дверному косяку.
Дин вздрогнул, оглянулся и увидел медсестру Бет. На ее лице читался вопрос: «У вас все в порядке?»
– Все хорошо, – сказал Сэм. – С ней тоже.
– Ноги чешутся, – Нэнси вынырнула из воспоминаний. – И рука. Гипс сводит меня с ума.
– Я посмотрю, что можно сделать, – сказала медсестра успокаивающим тоном и вышла.
Нэнси