Принцесса лилий (сборник). Юлия Галанина
target="_blank" rel="nofollow" href="#n_1" type="note">[1]?
«В поле небесного цвета серебряный единорог».
Как же все хорошо друг к другу подходит:
небесно-голубой цвет – символ целомудрия, честности, верности и безупречности;
серебро из добродетелей означает чистоту, надежду, невинность и правдивость, а из мирских свойств – благородство, откровенность, белизну;
единорог же вообще самый выразительный символ силы, чистоты и целомудрия.
Не герб – картинка!
И что самое приятное, все эти качества просто букетом собрались в ней, Жанне, даже странно, что все так сошлось!
Жанна растроганно вздохнула и принялась наметывать контур герба.
«Удобно, что женщинам не надо изображать тарч, можно ограничиться одним ромбом, да и шлем вышивать не придется[2]. Хотя, с другой стороны, обидно – половина красоты герба теряется. Несправедливо это.
Надо еще подумать, каким образом герб покойного мужа присоединить. Можно просто присоединить его к отцовскому гербу с правой стороны.
Можно поместить его в рассеченный щит на правую половину, а можно вышить герб герцога де Барруа поверх отцовского герба в центре, в маленьком ромбе. Но не хочется единорога портить.
Вышью отдельным гербом справа».
И Жанна рядом с ромбом решительно наметила треугольник. Но бывают моменты, когда решительность ни к чему. Игла уколола палец.
Жанна ойкнула и бросила шитье. Торжественного настроения как не бывало. Опять забурлила злость на камеристку – ну где это видано, чтобы девица из деревни не умела вышивать?
– Жаккетта! – прижимая к пальцу платок, резко сказала Жанна. – Объясни мне, будь так добра, чем ты занималась дома до того, как попала в замок?
Жаккетта сразу поняла, что госпоже опять неймется приобщить ее к вышиванию, поэтому она осторожно ответила:
– Родителям по хозяйству помогала.
– И в чем заключалась твоя помощь? – вкрадчиво спросила Жанна.
– Дом убирала, с братьями нянчилась, в коровнике да в курятнике работала… – на всякий случай не стала врать Жаккетта.
Жанна поморщилась.
– Неужели ты ни разу иголки в руках не держала?
– Нет! – раскрыв пошире глаза, сказала Жаккетта. – У нас платья старшая сестра штопала. Мне и некогда было – в коровнике вечно дел невпроворот!
– Я очень удивляюсь выбору моей матушки! – в сердцах бросила Жанна. – И как это она тебя в коровнике разглядела? Нашла место, где горничную единственной дочери брать!
– Госпожа Изабелла меня не в коровнике разглядела! – обиделась Жаккетта. – Она меня на празднике святого Жака заметила, я ей на подол наступила. Случайно…
– Ну-у, теперь я ничему не удивляюсь. Матушка взяла тебя с тайной надеждой, что ты и у меня по шлейфу гулять станешь, как по площади! – фыркнула Жанна. – Ей почему-то не нравились фасоны и расцветки моих платьев. Завидовала, я так думаю!
Боль в пальце утихла, Жанна успокоилась и опять принялась за вышивку.
Пробивала острая
Тарч – треугольный щит, наиболее часто употреблявшийся в XIV–XV вв. во Франции для изображения герба. Но женские гербы помещались не на тарче, а в ромбе или овале. Кроме этого, поскольку щит и шлем – принадлежность человека военного, гербы дам шлемами не увенчивались.