Золото в её крови. Ирада Нури
здесь были храм Солнца – интиќанча, построенный в честь его сына Инти, а также храм Луны, возведённый в честь его дочери Мама-Килья, приходящейся Инти не только единокровной сестрой, но и супругой. Двери храмов были распахнуты так, что можно было увидеть установленные внутри фигуры идолов, отлитых из золота высотой в два человеческих роста, а перед ними, на невысоких алтарях, в выполненных из золота и серебра блюдах, испуская гнилостный смрад лежали сердца лам, преподнесенных им днём раньше.
Обычного человека подобное зрелище ввергло бы в шок и ужас, но только не пленников. Опоенные и доведенные до такого состояния, когда не осознаешь происходящего и практически ничего не ощущаешь, они лишь покорно стояли и ждали своей участи, поддерживаемые с обеих сторон конвоирами.
Из-за большого алтаря, навстречу им выступил человек, облаченный в черные одежды с вышитыми на них таинственными символами и знаками ярко –алого цвета. Это был сам верховный жрец. Его и без того некрасивое от природы лицо, в эту минуту выражало просто устрашающую жестокость. Длинные черные волосы были смазаны источающим отвратительный запах составом и разделены на две части, одна из которых на макушке была собрана в колтун, в то время как вторая, неопрятными космами спускалась до лопаток.
Удовлетворенно кивнув, он подал знак служителям и те, подхватив первого пленника, подвели его к большому прямоугольному алтарю, высеченному из цельного куска мрамора.
Под громкое пение и бой барабанов несопротивляющегося бедолагу, тупо уставившегося невидящим взором перед собой, уложили на спину на гладком камне. К нему, сжимая обеими руками жертвенный нож – туми, приблизился жрец. Взметнув его над головой, под непрекращающееся песнопение, он громко воскликнул: «Получи это подношение, где бы ты ни был, мой Повелитель. Мой Виракоча!» – после чего одним точным ударом вспорол грудь пленнику, и, вынув из нее горячее пульсирующее сердце, совершил обряд жертвоприношения.
Столпившийся внизу народ, как завороженный наблюдающий разыгрывающееся перед его глазами действие, разразился громкими криками при виде жреца, всё еще сжимающего в руке кровавый трофей, по очереди повернувшегося лицом ко всем трём храмам и лишь после этого положивший сердце первой жертвы на поднесенное ему золотое блюдо. Получив сигнал, несколько служителей грубо стянули мертвое тело с алтаря и потащили его к краю площадки, откуда под дикие вопли впавшей в экстаз толпы, скатили вниз, где его тут же подхватили и унесли специально поджидавшие люди.
Алтарь недолго оставался пустым. Не прошло и нескольких мгновений, как на него уложили следующую жертву. А затем ещё…
Раз за разом верховный жрец повторял обряд, пока большое блюдо не наполнилось доверху, а кровь, переливаясь, не окропила камень, на котором оно стояло.
А в это время сам Сапа Инка Уаскар, удовлетворенно улыбнувшись реакции своего народа на разыгрывающийся перед его глазами спектакль, незамеченным покинул пределы