Треблинка. Исследования. Воспоминания. Документы. Коллектив авторов
Треблинка сегодня наиболее известна широкой публике. Подобное «признание» совершенно заслужено: за 13 месяцев (с перерывами) здесь уничтожили не менее 800 тыс. евреев. Продемонстрировать более высокую результативность превращения людей в трупы удалось только Аушвицу – около 1,1 млн убитых, включая более 900 тыс. евреев[4]. В СССР представления о Треблинке, затерянной в общей истории нацистских преступлений, были закреплены блестящим эссе Василия Гроссмана, написанным «по горячим следам». В контексте современного транснационального нарратива о Холокосте этот лагерь смерти стал одним из ключевых «мест памяти». Последнее обусловлено и тем, что здесь уничтожили большую часть узников Варшавского гетто, судьба которого – другой неотъемлемый элемент сложившегося канона. 2 августа 1943 г. в Треблинке произошло известное восстание, что сделало возможным вписать ее в историю не только уничтожения евреев, но и их сопротивления. Из сотен бежавших узников десятки пережили войну, расселились по всему миру и сумели (к сожалению, далеко не все) поведать свои истории. Этим Треблинка сближается с Собибором, где также случилось восстание 14 октября 1943 г., и отличается от лагерей смерти Белжец и Хелмно: почти никто из побывавших в них в качестве заключенных не выжил, а потому и не оставил свидетельств.
Треблинские лагеря в контексте нацистской политики уничтожения
Не будет преувеличением сказать, что Треблинка знаменует собою одну из вершин гитлеровской политики «окончательного решения еврейского вопроса», названной Холокостом, или Шоа (Катастрофа). Естественно, ее история восходит к приходу нацистов к власти в 1933 г., когда те развернули целенаправленную кампанию по политическому, социальному, юридическому и экономическому исключению евреев из жизни немецкого общества[5]. Давление нарастало с каждым годом, разве что 1936 г. – ввиду берлинской Олимпиады – был отмечен его непродолжительным ослаблением. Однако вскоре маховик репрессий разогнался вновь, и уже 1938 г., по мнению историка Шауля Эша, продемонстрировал серьезный сдвиг в антиеврейской политике, когда получили распространение такие бесчинства, как разрушение синагог, массовые аресты, разгромы магазинов и «ариизация» различных сфер экономики. Усилилось и юридическое давление: закон об именах (евреи, не носившие вошедшие в перечень «еврейские имена», должны были добавить к своим именам «Израиль» или «Сара»), лишение еврейских религиозных общин статуса общественных организаций, обязанность регистрировать все имущество (первый шаг к будущему ограблению), требование иметь при себе удостоверение личности, запреты на практику евреям-юристам и евреям-врачам – все это явным образом свидетельствовало о том, что гитлеровская диктатура всерьез взялась за «решение еврейского вопроса»[6].
С началом Второй мировой войны на территории оккупированной Польши нацисты перешли к откровенному террору в адрес евреев (их численность составляла примерно 1,5 млн человек), сопровождавшемуся массовыми переселениями и созданием гетто. Параллельно активные
См., напр.: