Вампирские истории. Влад Волков
о том же, о превратностях природы, – отвечал тот, открыв те самые контейнеры, крупные резервуары, не считая чайника. В одном из них находились листья сушёного чая, а в другом белели кубики сахара.
– Ты всё ещё держишь здесь свою библиотеку? – поинтересовалась гостья, пока Валор занимался разлитием кипятка и нарезкой лимона.
Вокруг них воцарялся чайный и цитрусовый аромат, однако никто из них давно уже этого не мог ощутить. Рецепторы много лет назад перестали реагировать на что-либо, оставляя вампирам, пережившим Апокалипсис, лишь притупившиеся чувства, из которых лучше всего сохранялись тактильные ощущения – нервная система работала ещё исправно, получая сигналы с кончиков кожи, иначе пальцы бы уже, вне зависимости от ногтей, не способны были бы держать ни ножик, ни чашку.
– Да, хотела что-нибудь взять? – поглядел он, садясь напротив.
– Нет, скорее принесла тебе материала для размышления, – хмыкнула та, – Дашь почитать что-то из своего новенького?
– Она ещё не дописана, да и тебе не интересно будет. Анализ того, как природа изменилась за эти двести лет. Жизненный цикл пошёл почти заново, звери не то деградировали, не то, наоборот, заново эволюционируют в ускоренном темпе под влиянием мутаций от радиации. Вон, ракоскорпион из Темзы напал на пришедшего к водопою звероящера, – отвлёкся он на шум плеска и рычание снаружи. Почти горгонопс, они знаешь, когда вообще жили? А тут объявились чуть ли не сразу, как кончилось столетие зимы, – рассказывал он.
– Мы сами уже вымирающая порода, Валор, – сказала она, отпив чай и отставив чашку с выражением лица, преисполненным разочарования, видимо, вкус напитка ощутить так и не удалось, – Столетие зимы, Столетие солнца, что дальше? Забвение?
– Может, сахару? – глядя на это, произнёс тот.
– Ах, спасибо, милый друг, но, боюсь, это уже не поможет, – вздохнула женщина.
– Ты всегда была сладкоежкой, – напомнил он, как бы настаивая, – Нарадоваться не могла, что вампиры не полнеют, уплетала столько всего день ото дня, сохраняя фигуру. Как мы дошли до того, что ничего нас не радует?
– Что будет с твоей теорией циклов, когда закончится наш? Обратив, я была для тебя сперва матерью, потом любовницей, теперь мы как будто бы брат и сестра. Когда всё закончится, начнётся ли всё по-новой? Сохранится ли сознание, есть ли у вампиров душа, ждёт нас новый мир или какое-то перерождение? – задавалась она риторическими вопросами.
– Звучит так, словно в тебе зародился человеческий страх смерти. Разве спокойное принятие вечности не отбило все эти пережитки прошлого? – поглядел Валор на собеседницу.
– Я давно потеряла вкус к жизни, – отвела та взгляд, – Сначала исчезли люди, потом вместе с ними все те разные мелочи, среди которых мы жили, между нами погасли искры страсти, а затем меня даже путешествия перестали радовать. Я не нахожу больше смысла вот в этом всём, – приняло её симпатичное лицо страдальческую гримасу.
– Совсем ни в чём себя не находишь? Может, тебе поохотиться там…