Полынь скитаний. Ольга Рожнёва
покровительство некий Судабаев. Он был коммунистом, но хорошо знал дедушку Дубровина и из уважения к нему принял на себя заботу о его семье, поддерживал их деньгами и продуктами. Вот и еще раз твоя доброта, милый дедушка, помогла твоим близким…
Риткина радость
Ритка хорошо запомнила Кульджу: сонные улицы, полные высоких пирамидальных тополей и карагача[34]. Это дерево непростое. Ханы Средней Азии и иранские шахи любили отдыхать на диванах из карагача: он приносит в дом тонкий и терпкий аромат, который успокаивает и расслабляет хозяина жилища.
Неповторимым ароматом наполняли окрестности также заросли невысоких колючих кустов джигиды с воздушным облаком узких серебристых листьев и душистых цветов – самых душистых в мире. Лидочка после тюрьмы не отходила от Веры Константиновны, жалась к ней испуганно, мешая материнским домашним заботам, – у малышки развился невроз.
Ритка же, напротив, как дикий зверек, не могла насытиться волей и солнцем, сбегала от матери и бабушки и не спеша, наслаждаясь свободой передвижения, исследовала окрестности, запоминала все тропинки и дорожки на случай опасности, жевала терпко-сладкие, мучнистые плоды-костянки джигиды, исцарапанными в кровь руками собирала на нитку бусы для Лидочки.
Был бы жив дед Дубровин, он рассказал бы внучке, как лечил свежими листьями джигиды – лоха узколистного – гнойные раны, как прописывал отвар при тяжелой лихорадке и воспалении желудка. Многое мог бы поведать Ритке дед – искусный лекарь и травник, но тело его покоилось в общей могиле, вырытой наспех чекистами, а душа – в небесных селениях, где не нужны ни отвары, ни примочки, ибо там несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь бесконечная.
Ветер разносил аромат джигиды на несколько километров, а вокруг и без того чудесно пахло белой акацией, яблоками, персиками. В садах Кульджи, самого влажного района засушливого Синьцзяна, росло множество цветов: розы, пионы, георгины, а кусты душистой сирени были высокими как деревья. Соловьи заливались всю ночь, Ритка просыпалась, слушала искусные трели и снова засыпала, сердце билось медленно, ровно, дышалось сладко.
Как-то Ритка заснула в мякиннике[35] рядом со старой водяной мельницей и мирно спала, зарывшись по горло в мякину. Мать и бабушка искали ее и даже пробегали мимо мельницы, но не разглядели среди светлой мякины маленькую русую головку. А малышка выспалась и спокойно отправилась домой.
Будь это обычное, мирное время – не видать бы Ритке такой свободы. Сидела бы девочка дома возле матери и бабушки, училась шить да вышивать. Но время на ее долю выпало совершенно необычное: тюремное заключение, гибель мужчин семьи, потеря родного дома – все это сильно изменило и мамочку, и бабушку.
Вера Константиновна из тюрьмы вышла совершенно больная. От пережитого стресса ее волосы не только поседели, но и начали обильно выпадать: стоило ей провести расческой по редким седым прядям, как все они оставались на расческе. Бабушка состригла дочери оставшиеся
Карагач – мелколистный вяз.
Мякинник – сарай, помещение, в котором хранится мякина – отброс, получающийся при молотьбе хозяйственных растений. Мякина состоит из мелких, легкоопадающих частей колосовых и бобовых растений, вроде обломков колосьев, цветочных колосков, стручьев, обрывков, стеблей и прочего.