Мой выбор. Галина Валентиновна Чередий
Унилой было тем еще испытанием, правда, чаще всего и не приходилось. Блондинка ночевала с нами максимум одну ночь из пяти, а Унила – через сутки, так что я пользовалась помещением практически единолично. С открытым настежь окном и вымытым перед сном полом жить можно.
Я остановилась перед столом моих будущих проводников и собиралась с мыслями, как же к ним подъехать половчее, пробормотав пока стандартное приветствие всем посетителям. Адир мне сказал, что с белобрысым (он же Рэй) пытаться договориться без толку.
– Он тебя и слушать не станет, Сон. Он и вообще нелюдим, слова никому не скажет и в упор не видит. А на бабье так и вовсе никакого внимания не обращает. Уж кто только его и как у Дишки не обхаживал. Губы кривит только да как на пустое место глядит. – Наставлял меня торговец перед своим отъездом. К тому времени мы уже знали, что Март, к счастью или к сожалению, отбыл из Навижа. Суток не пробыл тут, нанялся в большую ватагу охраны к последнему перед зимой каравану трех богатых купцов. Утром прибыл, а к обеду уже ушли они в Пустошь.
– Ты, Сон, лучше сразу к Рунту притрись.
– В смысле притрись?
– Да в том самом. Он мужик веселый, поболтать завсегда и главное – до баб очень охочий. С ним тебе договориться будет в самый раз. И не зажимайся особо, серьезно говорю. Скажет «дай» – давай. От тебя не убудет, а цели своей добьешься. Тем более Дишкины девки все в один голос твердят, что в постели он хорош. Не обижает, к чему не хотят – не принуждает, довольны им остаются, хоть и ходят с утра враскоряк немного. Соображаешь, о чем я?
Я-то соображала, вот только перспектива вырваться из одного секс-рабства с помощью раздвигания ног перед кем-то другим… Ну а с другой стороны, как там Март сказал? Помнить надо, что тело не мое и главное – выбраться и дойти до цели. И фиг с ним, что цель его весьма эфемерна. Моя – не вернуться в лапы к этим золотомордым Светилам-вампирюгам, что лишат меня воли, превратив в текущую по щелчку их пальцев шлюшку, а потом и осушат однажды, отобрав и жизнь.
Ладно, посмотрим, что ты за бабник и весельчак, Рунт. Пока я судорожно соображала, как же так себя-то ему предложить (елки-палки, знала бы, что это уже они, хоть безобразие с башки сняла бы и не наматывала, как всегда, тряпья под платье), мужик подался ко мне и… понюхал, походу. Я аж шарахнулась и забыла все слова. И чуть не подпрыгнула, когда справа о дерево тяжело брякнул металл. Глянула туда испуганно, чтобы увидеть горку золотых монет, положенных на стол белобрысым гигантом. Я такое здесь видела каждый день. Он хотел купить… меня. А буквально через долю секунды Рунт отзеркалил его действие, потребовав еду и выпивку наверх. Со мной в виде десерта, само собой. А следом и блондин выплюнул отрывистое «Наверх!» Я ошарашенно уставилась на них. Рэй пялился на меня так, будто был озверевшим от голода, а я – последним куском жратвы в этом мире. Аж все волосы на загривке вздыбились, и съежиться захотелось. Рунт же уставился на него обалдело. Как будто для него произошедшее тоже было удивительным,