Жасминовый ветер. Екатерина Алешина
что может понадобиться наша помощь. Я привезла кое-какие свои вещи и предметы первой необходимости для Эмилии. Думаю, ей они пригодятся, когда она придет в себя. Кстати, у нее уже начали срастаться переломы.
– Спасибо тебе огромное, Мари, ты очень добра, – поблагодарил я девушку и подошел к кровати, на которой неподвижно лежала моя Эми.
Моя… Моя! Не могу без нее, не желаю, нет! Осознание этого пришло незаметно, но проникло в самое нутро. Еще месяц назад я и подумать бы не мог о том, что на свете существует девушка, способная привязать меня к себе так крепко, а теперь…
Как будто за такой короткий срок изменилась целая жизнь. Или изменился сам я?
Снег, снег, снег… Какой-то лишенный сияния, тусклый. Может ли снег быть мертвым? Этот как будто был. Мертвый снег – единственное, что окружало меня на многие километры. Только бесконечные белые дали и покрытые прозрачным инеем деревья. Мрачное бело-серое небо, нависшее низко над землей, роняет пушистые снежинки, которые бесшумно опускаются на землю, покрытую плотным белым покрывалом. Господи, куда я попала?
Оглядевшись по сторонам в поисках хоть одной-единственной живой души, я лишний раз убедилась, что нахожусь здесь одна. На мне надето длинное белое платье, напоминавшее свадебный наряд. Босые ноги утопали в сугробах, но холод не ощущался. Я вообще ничего не чувствовала…
И лишь безграничная тоска и растерянность владели мной. Вот куда мне теперь идти? Где я и что, в конце концов, со мной происходит? Спасибо, папенька, прокатил с ветерком на машине! Куда ни глянь – всюду лишь снег и деревья-исполины, и никаких указателей. Терзаемая мрачными мыслями, я села под раскидистым деревом и задумалась.
В следующую минуту поняла – как же здесь неестественно тихо! Даже снежинки не создавали ни единого шороха, опускаясь на землю. Звенящая тишина, пустая, но пронзительная, казалось, заполнила все пространство от неба до самой земли. Я совершенно обессилена… И вдруг неожиданно послышался бархатный тихий голос, показавшийся мне знакомым.
Сонливости как не бывало. Кое-как поднявшись, я огляделась по сторонам в поисках источника голоса, но вокруг, как и прежде, был лишь мертвый заснеженный лес. «Померещилось», – сказала самой себе вслух. Но, словно опровергая только что мною сказанное, меня снова кто-то позвал по имени.
– Эмилия! Вернись!
Меня зовут! В этом странном и неправильном мире я не одна! Боже мой, да это же Мариус! Радость от понимания, что он меня ищет, придала мне сил, и, набрав в легкие побольше воздуха, я отозвалась:
– Я здесь!
Наконец-то выберусь отсюда!
– Только подожди меня, я сейчас приду к тебе! – как можно громче крикнула ему и, превозмогая слабость, быстрым шагом направилась туда, откуда доносился голос.
Мой путь лежал вдоль берега реки, поверхность которой была настолько неподвижной, без волн, ряби и кругов, что казалась стеклянной.
– Не ожидала я увидеть тебя здесь, совсем не ожидала, –