Тихая Песнь Аю. Евгений Бухаров
птиц, рыбалку и рубку деревьев.
Но срубив дерево, заставляли женщин оттаскивать его в сторону.
Вообще, женщины постоянно что-нибудь тащили на спинах.
Мешки на спинах они носили так: перевязь мешков охватывала верхнюю часть лба. Когда мешок был полон и тяжел, то они сильно нагибались, чтобы сохранить равновесие. Они были низкорослы и сгорблены.
У некоторых девочек волосы были совсем острижены, у некоторых смазаны золой или известью. Это делалось для осветления волос[63].
Некоторые женщины и девушки выглядели довольно симпатичными[64].
На охоту и рыбную ловлю мужчины ходили каждый день. Деревья в лесу густо оплетены лианами, сквозь которые сложно было пробиться. Однако туземцы в этих лесах чувствовали себя отлично. Казалось, что им было удобнее лазить по деревьям, чем ходить по земле. При этом каменные топоры туземцев были так плохи, что одному человеку удавалось срубить не больше двух-трех деревьев в день. Поэтому, когда нужно было срубить дерево, они прожигали его основание с помощью костра и затем валили его на землю руками. При этом на одно дерево уходило иногда несколько часов.
Каждый в деревне занимался своим делом: кто-то занимался ловлей рыбы, кто-то ловил дичь, кто-то ее готовил, кто-то мастерил луки со стрелами, копья и каменные топоры, кто-то занимался вырубкой деревьев, кто-то работал на плантациях, выращивая рис и овощи, кто-то следил за детьми, кто-то изготовлял горшки из глины[65]. Каждый работал, как может. Но при этом все в равной степени пользовались всеми благами жизни – жилищем, едой, луками и стрелами, копьями и топорами. В деревне все общее[66].
Некоторые папуасы выделялись кроваво-красными ртами. Но это была не кровь, а всего лишь реакция от постоянного жевания бетеля – плода пальмы, вперемежку с особым стручком мастарда, так же растущего на пальмах, и лаймы – белого порошка, полученного путем перетирания определенного ракушечника. Все это дает легкий одурманивающий эффект[67].
Иногда туземцы чернили себе лица, а так же рот, включая язык, зубы, десна и губы веществом, называемым тавань, которое они разжевывают. Но делали это не постоянно, а при особенных случаях.
А друзья, в свободное от «учебы» время, бродили по единственной деревенской улице или лежали на траве и смотрели в небо. Медленно тянется время в неволе.
И хотя к ним относились доброжелательно, за пределы деревни пока не выпускали. Разве что позволили им купаться в реке, глубина которой была им по грудь.
Аю они видели редко.
Ее имя им сказал Тонгак.
Она к ним больше не подходила.
Руслан через Тонгака передал ей свою зажигалку, но при встрече не увидел ее в ожерелье маленькой королевы. И от этого чувствовал себя даже как-то неловко.
Теперь пришла очередь и друзей посмеяться над ним, мол, он девушке целую зажигалку подарил, а она – ноль внимания!
А вечерами…
Туземцы собирались в середине деревни и начинали издавать свои длинные однообразные
Старухи носят волосы длинными, и локоны на затылке, густо смазанные черной землей, висят вокруг всей головы.
У папуасов красавицами считаются женщины с обвислой грудью, болтающейся на уровне пупка. И, чтобы достичь нужного эффекта пораньше, матери постоянно тянут девочек за молочные железы. Но наипервейшей красавицей считается взрослая, замужняя, неоднократно рожавшая женщина.
При этом даже самая «некрасивая» женщина могла быть спокойна и, абсолютно, не следить за собой: ее все равно возьмут в жены. Проблемы были у мужчин: женщин на всех не хватало.
Папуасы не знали, что такое гончарный круг. Так что глиняные горшки лепились только руками при помощи тяжелых булыжников. Сначала глину разминали, потом придавали ей шарообразную форму и в дальнейшем выстукивали некое подобие кастрюли. После этого ее необходимо было обжечь, чтобы придать прочность и жароустойчивость. Все вылепленные горшки выкладывали на кострище и затем обжигались. Необходимо добавить, что часть их при этом трескалась и лопалась, но в целом процедура была настолько отработана, что во многих местах Папуа посуду продолжают делать так и по сей день.
Конечно, при таком укладе жизни всегда найдется человек, который ничего не делает, а пользуется благами наравне со всеми. Не в силах не в чем отказать такому человеку (ведь все – общее), соплеменники продолжают содержать тунеядца. Но рано или поздно, такого человека изгоняют из общины.
Детей туземцы тоже рано приучали помогать в хозяйстве. Иногда смешно было видеть, как ребенок в полтора или два года тащит к костру большое полено, а затем бежит к материнской груди.
Эффект от жевания одного ореха равен приблизительно эффекту от выпивания полстакана водки, только проходит быстрее. Наркотиком бетель не считается.