На шипах. Алексей Александрович Нескородов
прикрывающей стройные колени. Длинные черные волосы, сложенные хвост в купе с милыми очками делали ее похожей на строгую учительницу старших классов. Собственно она ей и была. Всегда умная и поучительная следящая за мной как за вторым ребенком. Но это было давно. С тех пор нас разлучило расстояние и разные жизненные интересы, и лишь маленький Витя служил центром притяжения двух некогда любящих друг друга сердец.
Еще в школе я оказывал ей знаки внимания, списывая уроки и дергая за косичку. Со временем это переросло в нечто большее и уже в институте мы стали счастливой супружеской парой. Она никогда не любила футбол, но из любви ко мне относилась к нему лояльно. Образ жизни профессионального футболиста не сочетался в ее глазах с образом порядочного семьянина, который все вечера и выходные проводит вместе с семьей. В девяностые больших денег нам не платитли и быть женой футболиста средней руки было не только тяжело, но и не выгодно. С рождением Вити отношения лишь ухудшились. Ее раздражало мое постоянное отсутствие. Сборы, игры, регулярные тренировки вынуждали меня подолгу не бывать дома. Сын рос без активного участия отца. Регулярные переезды из клуба в клуб доводили ее до истерики. Она требовала внимания и получала его лишь изредка. В конце концов, она заставила меня выбирать и я выбрал футбол. Мы разошлись, но я всегда был верен ей и никогда не изменял. И даже после развода ни одна женщина не сумела разбудить в моем сердце то чувство, которое я испытывал к Тане. Возможно, я просто старею.
Все-таки жизнь штука несправедливая. Раньше у меня была семья, на которую совсем не было времени. А теперь, когда появилось время, у меня нет семьи.
Я никогда особо не интересовался ее жизнью. Было больно думать о том, что теперь она с кем-то другим. Проще было не думать об этом вообще. Но так или иначе через Валеру и Витю я получал крохи информации о ее жизни. И знал, что у нее все хорошо, но она такая же одинокая как и я. Попытка вступить в новый брак, не увенчалась успехом. Впрочем, я всегда был рад ее видеть. Даже хмурая, стоящая в дверях моей квартиры в поздний час, она была по-настоящему прекрасна.
– Привет. А ты ничуть не изменился. – Сказала она, оглядывая хаос за моей спиной в виде разбросанных носков, ботинок, коробок из-под пиццы и компьютерных дисков. Я оценил иронию, напоминающую рев бензопилы, которой она с удовольствием пилила меня на протяжении долгих лет брака, попрекая за хроническую неряшливость. Будто я главный разрушитель стерильной чистоты, создаваемой ей в квартире. Я же не солдат, в конце концов.
– Уж какой есть. – Ответил я, приглашая ее внутрь.
– Можно я останусь у папы? – Спросил Витя, изображая из себя прилежного ботаника.
Но Татьяна оставалась непреклонной. Предстоящая контрольная требовала дисциплины, а я, по ее мнению, мог только баловать ребенка, вместо того, чтобы учить его уму разуму. Несмотря на условную враждебность, от чая она не отказалась. Я смотрел на нее и не сомневался, что за имиджем строгой училки прячется душа миловидной девчонки, которую я когда-то любил. Пятнадцати минут оказалось