На шипах. Алексей Александрович Нескородов
учения и выпустил нас на поле. После небольшой разминки мы перешли к двухсторонке, получив возможность, почувствовать друг друга и поймать нить игры. И здесь я испытал главное удивление, когда увидел Аршака с натянутыми на руки вратарскими перчатками. Он нарочно не сказал о своем амплуа, и я был уверен, что это игрок атаки. Впервые в жизни я видел вратаря ростом ниже ста семидесяти сантиметров. Но первая же тренировка показала, что и при таком росте можно парировать самые сложные удары. Словно бешенная обезьяна он бросался на каждый мяч ни в чем не уступая хмельному Субботе. Правда, если Виктору было достаточно вытянуть длинную как шлагбаум руку, , то Аршаку, что спасти ворота, приходилось делать тигриный прыжок.
Двусторонняя тренировка оживила полусонных игроков. Аршак, угрюмый негр и Николай Кандауров играли в моей команде. Персонально против меня действовал главный оппонент Вячеслав Кривоножко. Нет сомнений, что в Пегас он пришел для возрождения звездной карьеры. Он выкладывался на тренировке, уверенно накручивая соперников, в том числе и меня. Пушечными ударами посылал мяч в ворота, и лишь неимоверная самоотверженность Аршака не позволяла долгое время забить первый мяч. Несмотря на тренировочный характер, хохол вел игру довольно жестко и грубо, стелясь в подкаты и прихватывая исподтишка. Чего не скажешь о его главном партнере – Евгении Чичикине, парне, который попал в команду благодаря игре «футбольный менеджер». Он всегда улыбался и подбадривал игроков обеих команд. Но именно с ним великолепно взаимодействовал Кривоножко, начиная любые комбинации в атаке.
У меня аналогичным образом образовалось взаимопонимание с юным форвардом Андреем Суворовым. Шустрый и компактный парень, прорывался сквозь оборону словно метеор. В свои восемнадцать он выглядел настоящим самородком и мог заявить о себе не хуже Дмитрия Сычева. Я регулярно выводил его на ударные позиции, и он не подводил, заставляя трезветь Субботу после каждого пропущенного гола.
Мы вели в счете, вызывая бешенство Кривоножко. Поначалу я не обращал внимания на его прихваты, подкаты и толчки. Не исключал, что мне только кажется это грубым. Но в момент, когда Суворов, ловким финтом унизительно просунул мяч ему между ног, сомнений на этот счет совсем не осталось. Хохол вспыхнул и, подбежав к Суворову, пнул его ногой так, что бедолага вылетел на гравийную дорожку. Допущенная бестактность неизменно привела к потасовке. Кривоножко, не скрывая гнева, посыпал проклятьями юношу. Я сочувствовал парню, ведь за полчаса игры успел проникнуться к нему теплым отеческим чувством. Оба вратаря влетели в гущу событий. Аршак и Суббота, как злые собаки с лаем накинулись на хохла, заслоняя молодого парня.
Тренерский свисток остановил вакханалию. Томас Майер подозвал Кривоножко. Они долго спорили на немецком. Все-таки два сезона за Шальке не прошли даром. Размашистыми жестами и высоким тоном Кривоножко изъявлял недовольство.Махнув рукой, он вернулся на поле, а тренер возобновил игру. В воздухе сохранялось