Трое и боги. Юрий Никитин
дурак останавливается именно здесь.
Отойдя на три шага, он набрал пригоршню пыли и медленно пропускал сквозь пальцы, пока остатки костра не покрылись тонким слоем. Выглядело это так, словно костер здесь жгли две-три недели тому.
Он вскочил на коня. Он не был дураком, по крайней мере, не каждым. Кора посмотрела на него, перевела взгляд на расстеленное возле костра широкое одеяло. Странно: смотрела все-таки как на дурака. Не простого, а редкостного.
Глава 10
В Новограде, как объяснила Кора, хоть и появлялись какие-то законы, но все равно здесь жизнь куда опаснее, а народ круче и злее.
– И городская стена не нужна, – заметил Олег, когда на горизонте в рассветной дымке показались крыши невысоких домов. – Лучшая защита – это отвага жителей. Свободные воюют лучше, чем рабы.
Копыта застучали суше. Дорога плотно утоптана. Впереди вырастал добротный дом в три поверха. Во всех окнах было светло, где от смоляных факелов, где от масляных светильников. У коновязи стояли десятка два коней. Из окон доносятся удалые песни. На крыльце, несмотря на ранний час, сидели и стояли мужчины. Пили, обнимались, били друг друга. С лаем носились псы.
– Постоялый двор, – сказал Олег с удовлетворением. – Вовремя выпрыгнул навстречу. Я не знаю, что нас ждет в этом Новограде. А в таких местах знают все новости.
Он соскочил, бросил повод на коновязь. Кора слезла, шагнула за Олегом. Нищий, слепой и безногий, сидя в пыли, жалобно воззвал к ним, таким молодым и здоровым:
– Сжальтесь над несчастным, который потерял все радости жизни!
– Бедолага, – пожалела Кора, – он, оказывается, еще и евнух.
Олег огрызнулся:
– Что смотришь укоризненно? Я с ним не дрался.
– Да нет, мой укор не потому…
Кора бросила несчастному медную монетку. Когда прошли мимо к крыльцу, Олег сказал язвительно:
– А он в самом деле слепой!
– Ты ясновидящий?
– А он сказал тебе: «Спасибо, красотка».
На крыльце дорогу загородил огромный мужик в разорванной до пояса красной рубахе. Голова повязана платком, в ухе блестит золотая серьга. Он непристойно силен и красив, как бывает красив дикий жеребец, полный огня и свободы.
– Женщина?.. – Даже голос его звучен и мужествен, как зов охотничьего рога. – Черт, как давно я не мял женщину! Даю за нее две монеты.
– Пошел! – отмахнулся Олег. – Она не для продажи.
– Все женщины для продажи!.. Только лучших продают богам, а что поплоше – нам.
Он подумал, что мужик, вообще-то, прав. Но тот загораживал дорогу, и Олег сказал раздраженно:
– Но пока что не продается никому.
– Три монеты! Бери, дурень. Ни одна женщина не стоит больше.
Олег покачал головой. Опять мужик был прав, но Кору все же отдавать не стоило. Даже за хорошие деньги.
– Черт с тобой, бери четыре. Сам не пойму – с чего это я такой щедрый?
– Сойди с дороги, иначе перешагну!
Глаза мужика выпучились как у рака.
– Через… меня?
Олег