Сияющий мир. Роман-феерия. Мария Фефелова

      Горизонт тонул в сиреневых сумерках. Друзья шли по Цветущей долине, вдыхая необыкновенные ароматы ярких растений, напоминающие о чём-то манящем и полузабытом. Откуда-то издалека до Люка доносился запах моря.

      – Как странно здесь пахнут цветы, – пробормотал Дик. – Я знаю этот запах. Только пока не понимаю, откуда именно…

      – Здесь пахнет морем, – задумчиво сказал Люк. – А ещё тёплым ветром и весенними ночами…

      – Совсем нет! – возразил Дик. – Я вовсе не чувствую моря. Скорее, это что-то очень знакомое, домашнее… Я вспомнил! Ты знаешь, это… это запах бабушкиного сада. Да, точно… Мы с моей сестрой Мэри гостили у неё летом, когда были маленькими. Там пахло цветущими яблонями… и свежими пирогами… и ещё… может быть, детством?..

      Дик замолчал. Как наяву он увидел мгновения тех дней, когда был по-настоящему беззаботен и счастлив. Ему вспомнились заботливые руки бабушки и смеющиеся глаза сестры, боль в ободранной об забор коленке и вкус чая со смородиновым листом. Он не тосковал о детстве – зачем тосковать о том, чего не вернуть? – но вдруг подумал, как далеко теперь всё, что когда-то было так дорого и привычно.

      – Да… детством. – Дик не сразу осознал, что его голос чуть заметно дрожит. – Так что ты говорил?

      Люк был по-прежнему задумчив.

      – Может быть, ты и прав. Это как… запах воспоминаний. Только каждый чувствует то, что было дорого именно для него.

      – И что дорого для тебя? – Дик уже смог взять себя в руки и говорил своим обычным бодрым тоном.

      – Море и небо. – Люк помолчал. – Знаешь, они похожи на двух братьев. Я люблю море, потому что в нём отражается небо, и люблю небо, потому что оно отражается в море. Всё временно, и только они вечны. А ещё они неразлучны: отними одно у другого, и мир станет совсем другим. Море учит нас всегда помнить о небе, но и море без неба мертво.

      – Да ты, оказывается, философ, – весело ответил Дик, хотя в душе был глубоко впечатлён словами друга. Он понимал, что, говоря о море и небе, капитан имел в виду не только их. – Что-то расчувствовались сегодня морские волки… Эрик, ну, хоть ты-то в порядке?

      До сих пор молчавший моряк не ответил. Друзья повернулись к нему и увидели, что лицо сурового, неприступного Эрика Андерсона исказилось, словно от сильного приступа боли.

      – Эрик! Всё нормально?

      Тот попытался улыбнуться.

      – Нормально. Только, видимо, то, что дорого мне, не настолько приятно, чтобы это вспоминать.