Сияющий мир. Роман-феерия. Мария Фефелова
издавало едва уловимый гул, вода и небо на горизонте почти сливались в голубоватой дымке. Так и в душе Ника всё смешалось, расплылось, потеряло контуры и очертания.
Гектор недвусмысленно дал им понять, что Люку следует остаться в Сияющем мире, а ему, Нику, возвращаться домой. Впрочем, брат ещё не дал окончательного ответа, однако даже ночью Ник снова заметил в его глазах лихорадочный блеск, появившийся в тот момент, когда учитель сказал о том, что кому-то из них однажды захочется большего. Ник понимал, что это действительно так: рано или поздно Люк ринется на поиски того неизведанного, что поглощало, звало и волновало его душу.
Но как же тогда их путешествия и плавания? Что станет с «Рассветом» и его командой? Чем будет заниматься он сам? Ника всерьёз волновали эти вопросы, хотя в глубине души он понимал: всё это мелочи. Просто он очень боялся потерять человека, который всегда был ему лучшим другом. Он знал, что и Люку решение дастся нелегко. Если он останется здесь, он может никогда не вернуться домой. Но если откажется – будет сожалеть об этом всю жизнь.
Ник пребывал в состоянии тревожного ожидания. Что они будут делать дальше – неизвестно. Моряка беспокоила и судьба «Рассвета»: он не доверял Алексу Брикмену, оставшемуся за главного на шхуне.
Настало время возвращаться на Розовый берег.
Обратная дорога получилась невесёлой. Ник чувствовал себя подавленным, однако Люк то и дело подбадривал его и говорил что-то жизнеутверждающее. Однако он слишком хорошо знал брата, чтобы поверить его неестественно быстрой и оживлённой речи и не заметить смятение и тоску в его голубых глазах.
Остальные заговаривали редко и только по делу. Несмотря на свою тревогу, Ник то и дело поглядывал на Джека. После выздоровления последнего Ник мог уже не беспокоиться за него, однако тайна Кэмпбелла всё ещё была известна только ему и Уолтеру Грину. Каждый раз он убеждал себя, что они могли ошибиться, что нельзя просто так уличить человека в обмане, но день за днём, наблюдая за ним, он убеждался в правоте их подозрений. У него словно открылись глаза, и он увидел то, чего не замечал долгие месяцы их знакомства.
То ли от того, что всё навалилось разом, то ли от неприятного осознания, что Джек догадывается, что его раскрыли, Ник почти перестал разговаривать с ним. У него всё валилось из рук; от мысли, что ему нужно объясниться с остальными членами команды и самим Джеком и напрямую дать ему понять, что его секрет перестал быть таковым, Ника бросало в жар. Ему не хотелось из-за случившегося терять хорошего друга, хотя, возможно, дело было не только в этом.
От тяжёлых мыслей его отвлёк возглас Дика Камалы. До Розового берега оставалось совсем немного.
Розовые всполохи причудливо расчерчивали небо, море с тихим плеском окатывало берег. Здесь было по-прежнему пустынно, и только тёплое дыхание ветра напоминало о притаившейся жизни.
Путники приближались к бирюзовой бухте, в которой была пришвартована шхуна. Оттуда не доносилось ни звука,